Вновь на кровавый выехал майдан.
И вышел из рядов врага тогда
Слоноподобный богатырь Шейда.
Но льва от пораженья и стыда
Хранила Искандарова звезда.
И он такой удар Шейде нанес,
Что рухнул тот на землю, как утес.
К царю Барик сраженного привел, —
Связал и униженного привел.
Дара, владыка стран и мощных сил,
Копьем в досаде небу погрозил.
И вновь на поле, раскрывая зев,
Примчался лютый берберийский лев.
Другой — навстречу — издающий рев.
И страшно лица их наморщил гнев.
Но и его, как молнии стрела,
Бербер ударом вышиб из седла.
Так повалил Барик рукой своей
Девятерых подряд богатырей.
И больше в бой никто не выходил,
Но вспять коня Барик не обратил.
Он громко ратоборцев вызывал;
Скажи: огонь в сердца врагов бросал!
Ужасный гнев Дарою овладел;
Сильнейших звать на бой он повелел.
Муж выступил — похожий на слона,
Кружиться заставляя скакуна.
Силен, как слон, он с ног слона валил.
А конь, как носорог, огромен был.
Мех леопарда на его боках,
Тигровый плащ у мужа на плечах,
Как кровь живая, красный шлем горит —
Чалмой, как гибель, черною повит.
Не шлем — тюльпан! Но только не черно
Его пятно, а словно кровь красно.
Его лицо, как финики, темно.
А волосы — льняное волокно.
Глаза — алмазы! Но орбиты глаз,
Как после казни полный кровью таз.
Из стран заката он ведет свой род —
Таков обличьем весь его народ.
Неслыханная сила им дана,
Им никакая сила не страшна.
И если занятый войною шах,
Терпящий беды в боевых делах,
Хоть одного из них пошлет на бой,
Как слон, растопчет он отряд любой.
Но если в битве пленника возьмет, —
Все бросит и с добычей прочь уйдет
Домой, в пределы рода своего,
И силы нет остановить его.
А пленника приволочет в свой дом
И сделает навек своим рабом.
Но бербериец не был устрашен, —
Как молния, на бой рванулся он,
И сшиблись ратоборцы, и сплелись,
И по полю, петляя, понеслись.
То настигал один, то убегал,
То вновь врага на край майдана гнал.
То первого бойца второй боец
Гнал на другой ристалища конец.
И подымали пыль они порой,
И пыль крутилась, словно смерч степной.
Кто мог бы льва, который вышел мстить,
В кровавом поединке победить?
Но все же истомил бербер коня, —
И в нем самом уж не было огня.
Ведь он девятерых мужей сразил
И силу мышц железных истощил.
Ловец людей, поняв, — слабеет враг, —
Схватил бербера крепко за кушак.
Добычу взяв, не отдал никому —
И не вернулся к войску своему.
Увел коня и пленника увлек.
И помешать никто ему не мог,
Ушел и скрылся медленно вдали,
Среди увалов пасмурной земли,
Там, где садилось солнце-властелин
