— Благодарю вас за то, что пришли.
Мы расположились на разных концах лавки, она молчала, сидя ко мне вполоборота.
Я тоже не находил слов.
Прошло несколько долгих минут, показавшихся нам вечностью, и я пригласил ее пройтись по парку. Она следовала за мной мелкими шажками. Пунцовели клены, сияли золотом деревья гингко. Осенний ветер осыпал нас листьями. Мы прошли по деревянному мостику, обогнули пруд с изумрудной водой, обсаженный хризантемами, и остановились в открытой беседке, чтобы полюбоваться безмятежно-чистым небом и обвитыми плющом валунами. Шорох ее кимоно смешивался с птичьим гомоном. Я не находил в себе сил нарушить наше молчаливое единение.
На выходе из парка она низко поклонилась и ушла.
На площади Тысячи Ветров я играю против антиквара У, дав ему восемь очков форы. Проиграв, он вздыхает и откланивается.
Даже обычная партия в го изматывает большинство игроков. Чтобы восстановить силы, им бывает необходимо плотно пообедать и выспаться. Мой организм реагирует иначе. С самого начала игры мой ум воспламеняется. Предельная собранность доводит возбуждение до пароксизма. Закончив партию, я много часов ищу успокоения, тщетно пытаясь избавиться от переполняющей меня силы. Ищу и не нахожу.
Сегодня, как и во все остальные дни, я лечу домой, как на крыльях, предаваясь самым немыслимым мечтам. Мне чудится, что я покинула круг смертных, чтобы присоединиться к богам.
Какой-то мужчина окликает меня. Я поднимаю глаза: Цзин пересекает улицу на велосипеде. На багажнике стоит птичья клетка, прикрытая голубы шарфом. Он тормозит.
— Что ты делаешь здесь с этой клеткой?
Он срывает покрывало и гордо демонстрирует мне двух малиновок.
— Эти птички обожают гулять. Обычно хозяева берут их с собой на утреннюю прогулку и раскачивают клетку в такт шагам. Но мне до смерти скучно расхаживать по-стариковски, вот я и усовершенствовал процедуру.
Я смеюсь. Он предлагает проводить меня. На улице совсем темно, я не различаю лиц прохожих, так что и меня никто не узнает. Я ничем не рискую, если сяду на багажник к Цзину. Левой рукой я прижимаю к себе клетку, правой обнимаю юношу за пояс. Он начинает быстро крутить педали, и я цепляюсь за его куртку, чтобы не свалиться. Мои пальцы соскальзывают по подбитому мехом шелку на его живот. Горячая кожа прожигает мне ладонь через хлопок рубашки. При каждом движении мускулы Цзина ходят ходуном под моей ладонью. Я смущенно убираю руку, но на повороте улицы Цзин резко выворачивает руль, и я снова прижимаюсь к нему.
