Один увидел высокого худощавого человека с загорелым лицом и на очень длинных ногах, другой увидел маленькое, толстенькое бело-розовое существо с очень короткими ножками.
— А, прошу, мистер Хоггет! Попытайтесь! — сказал викарий. — Как знать, может быть, он будет вашим, всего за десять пенсов. Если вы правильно определите его вес, то к концу дня сможете забрать его домой!
— Свиней не держу, — сказал фермер Хоггет. Он протянул свою длинную руку и почесал поросенку спинку. Осторожно он поднял его на уровень своего лица. Поросенок оставался совершенно спокоен и молчал.
— Странно, — сказал викарий. — До этого каждый раз, как кто-нибудь его подымал, он визжал как очумелый. Кажется, вы ему нравитесь. Вы должны попытаться угадать его вес.
Осторожно фермер Хоггет поставил поросенка обратно в загон. Не спеша он достал из своего кармана десятипенсовик и опустил его в картонную коробку. Медленно провел пальцем сверху вниз по колонке цифр, которые уже были в записной книжке викария.
— Полный разнобой, — сказал викарий. — От двадцати до сорока фунтов пока. — Он написал «Мистер Хоггет» и ждал, держа карандаш наготове.
И опять медленно, бережно фермер поднял поросенка.
— Тридцать один фунт, — сказал фермер Хоггет. Он поставил поросенка опять на землю и добавил: — С четвертью.
— Тридцать один фунт с четвертью. Благодарю вас, мистер Хоггет. Мы будем взвешивать этого малого примерно до половины пятого.
— К тому времени я уйду.
— Ничего, мы всегда можем вам позвонить. Если вам повезет и вы его выиграете.
— Никогда ничего не выигрывал.
Когда он пошел по лужайке обратно, снова раздался поросячий визг. Видно, опять кто-то угадывал вес.
***
— Ты никогда ничего не выигрывал, — говорила миссис Хоггет за чаем, когда муж, весьма немногословно, объяснил ей суть дела. — Хотя я частенько подумывала, что неплохо бы завести поросенка, мы могли бы скармливать ему объедки, он бы набрал вес как раз к Рождеству, представь-ка, пара хороших окорочков, грудинка, свиные отбивные, почки, ливер, требуха, ножки, кровь соберешь для черного пудинга, телефон.
Фермер Хоггет поднял трубку.
— О, — сказал он.
