— «Прекрасный остров», — произнес Тимур нараспев. — Варежка мне три месяца не могла перевести, а вы — с ходу. Вот что значит профессионал!
Варя вновь ушла на кухню, а вернулась с полиэтиленовым пакетом, в котором лежали принесенные Тимуром три месяца назад консервы и макароны.
— Это что такое? — удивился Тимур слегка раздосадованно.
— Это тебе, — ровным голосом сообщила Варя, — чтобы первое время ты не умер от голода в общежитии.
Она вышла на балкон, чтобы не видеть, как он собирает вещи. Все двадцать минут, пока не хлопнула входная дверь, Варя не оборачивалась, отсасывая из раны не унимавшуюся кровь. Затем шагнула назад в пустую комнату.
* * *
— Доченька, нет худа без добра! — проговорила безмерно счастливая мама. — Горький опыт — он тоже опыт. А у тебя еще вся жизнь впереди…
Варя не возражала. Теперь ей оставалось только жить. Но чтобы не сойти с ума от воспоминаний в пустой комнате, она часами гуляла с собакой все положенные на подготовку к экзаменам дни. Однако сессию сдала легко. Входя в экзаменационную аудиторию. Варя даже не испытывала положенного страха, словно с уходом Тимура у нее оказались перерублены нервы. Она первая приходила на экзамен, первая отвечала, первая уходила, чтобы не встретиться с Наилей, и вновь до полного изнеможения бродила с собакой по парку возле стен монастыря.
Через три дня Варя впервые смогла сесть за покинутый Тимуром письменный стол. Через девять дней разложила перед собой все нужные книги и материалы и, не разгибаясь несколько суток, закончила курсовую работу.
Марина Валерьевна восторженно сказала, что курсовая читается запоем, как научно-популярная статья, но Варя не улыбнулась, приняв это как должное.
На сороковой день она написала новое стихотворение без конца:
Я уберу из комнаты твой стол —
Он не послужит больше никому;
Сама же, день за днем лежа пластом,
В квартире место мебели займу.
Проветривая дом по вечерам,
Я запах твой из комнат изгоню —
Нет смысла снова пытку начинать,
Я, милый мой, не враг себе, отнюдь!
И я твой дух из дома уведу —
Жизнь, догорев, рождается уже,
Так дай же мне одну свечу задуть,
Чтобы другую с трепетом зажечь!
Дальше она не могла продолжать, потому что так и не решила для себя вопрос, что же такое любовь — единственно возможный способ существования или сказочное отсутствие жизни. Когда снег летит в небеса, а сам ты бродишь заколдованными тропами, швыряя себе под ноги и топча все свои достижения; когда отрекаешься от самого себя, чтобы за это тебя отвергли с презрением, ты не живешь. Не живешь, но уходишь в то, что стоит над жизнью, — в Вечность.
