— Не-е-ет! — вырвался из его груди страдальческий вопль. — Нет! Проклятие! Нет!
Голос Логана звучал хрипло от злости и отчаяния, когда будильник разрушил приятный сон и вернул его к действительности. Он хлопнул ладонью по часам, чтобы прекратить этот дребезжащий звук, и, вздрогнув, застонал.
Еще одно эротическое сновидение, лишавшее его душевного равновесия. Напряженное тело Логана болезненно ныло. Обливаясь потом, он беспокойно перевернулся и снова мучительно застонал.
Повторяющиеся сны лишали его рассудка. Прошло уже много месяцев с того момента, как он в последний раз держал Ди в объятиях. Потом она ясно дала понять, что порывает с ним, но жестокие сновидения все еще преследовали его и заставляли страдать от неутоленного желания.
Прошлой ночью Логан попытался забыться в объятиях другой женщины. Успеха он не добился, и сегодняшний сон был наказанием за бесполезную попытку изгнать Ди из своей памяти. Он не желал больше никого. Ни одна женщина не возбуждала его так, как Ди. Сны стали единственной ниточкой, связывающей его с любимой женщиной, но и они постепенно отдаляли ее.
Он встал с кровати, прошел в ванную и принял зверски холодный душ. Но ледяная вода не охладила его пыл. Злость на самого себя никогда, казалось, не пройдет.
Ди призналась ему в любви, и он готов был разделить ее чувство и ответственность. Затем он узнал, что она — профессиональный пилот и собирается целиком посвятить себя карьере летчика. Ее преданность семейному бизнесу поколебала уверенность Логана. Он испугался и теперь расплачивается за это.
Гордость — плохой советчик, и он поступил совершенно необдуманно. Он повел себя как полный идиот и потребовал, чтобы она выбрала между ним и полетами. Из-за собственной дурости он разбил и без того хрупкие отношения. Она никогда не простит его.
Он жил в муке, думая о том, не подарила ли она свои нежность и страсть другому мужчине из-за его жестокого поступка. Прошли месяцы, как он в последний раз видел Ди и говорил с ней. Они казались ему годами, целой вечностью.
Логан побрился, надел грубые ботинки, джинсы и хлопчатобумажную рубаху. Едва рассвело, но он вышел из дома и направился к конюшням. Не прошло и часа после кошмарного пробуждения, как Логан верхом на Бруте, своем крупном жеребце, скакал галопом через поля к строительной площадке. Бруту нравилась быстрая езда, и он резво мчался по кентуккской траве, давая выход накопленной энергии.
Когда они поднялись на вершину холма среди широкой равнины, Логан натянул поводья. Прямо под ними раскинулась законченная асфальтированная взлетная полоса и стоял металлический ангар.
