— Салам, шурави! — крикнул Ваня Жигунов. — Есть тут кто? На калитке? Эй! Мужики! Братва! Мы из пополнения!
— По тропинке вверх! — отозвался скучающим голосом бункер.
— И мы сердечно вас приветствуем! — Жигунов поправил эр-дэ и акаэм на ремне, посмотрел на Леварта. Леварт пожал плечами.
— По тропинке вверх. Значит, вверх. Шевелись, чижи!
Лавируя среди камней самых причудливых форм, тропинка вывела их прямо на позицию. Такую же, как и все другие позиции Афганистана. Здесь они тоже не стали сенсацией. Солдаты на позиции едва удосуживались поднять голову при их появлении, а на приветствия отвечали взмахом руки, указывая направление. Взмахи направляли на блокпост, хитроумно выложенный из больших камней дот и окруженную венком из мешков с песком позицию утёса, крупнокалиберного пулемета НСВ.[33] Они подошли к блокпосту, и сразу же все изменилось.
— Пополнение? Сюда, ко мне!
Зовущим оказался загорелый брюнет с биноклем на груди. Рукава его свободно расстегнутого мундира были закатаны, на ремне финский нож и пистолет в кобуре. С ним были еще трое, в похожем обмундировании и экипировке. Леварт выпрямился, чтобы по-уставному доложить, но брюнет, видимо, не был фанатиком устава. Он подошел, по-простому пожал Леварту руку, простецким жестом поприветствовал остальных. Леварт, уже привыкший к такому обхождению, также, не кобенясь, представил себя и остальное пополнение. Брюнет к пополнению присмотрелся критично, хмуря темные брови.
— А офицер? — спросил он. — Офицера не прислали? Сто раз докладывал, чтобы прислали на заставу кого-то со звездами на погонах. А вместо этого очередной рядовой. Да ты не обижайся, братан. Я тебе рад. Тебе и твоим. Салам. Здравствуйте. Послужим вместе, во славу Советского Союза, так сказать. За командира здесь я. Самойлов Владлен Аскольдович. Старший прапорщик Самойлов. Для друзей и равных по званию — Бармалей.
Леварта заинтересовало, откуда такая кличка. Старший прапорщик Самойлов, хоть и был крупным детиной, хоть черты его были довольно простоваты, однако вовсе не был похож на разбойника из иллюстрации к стихотворной сказке Чуковского. Но происхождение солдатских кличек часто расшифровать было очень трудно.
— Гущин, — Бармалей кивнул одному из сопровождавших его сержантов. — Забери пацанов. Двоих определи на «Руслана», троих дай на «Горыныча». И пускай там за них возьмутся и поспособствуют. Надо сделать из них боевых солдат, причем быстро.
— Не боись, — добавил он, видя выражение лица Леварта. — Дедовщины здесь у нас нет. Но молодых следует приучить. Если надо, то и по шее можно дать. Иначе не протянут тут и недели.
