- Проводи, проводи дедушку горлица, - привычно бормотал, заглядывая Лере в глаза, местный юродивый по кличке Птах. – Ангелы Господни дланью указующей проведут меня в чертоги благодатные…
Лера шла по коридору, в пол уха слушая размеренную болтовню уцепившегося за ее тельняшку старичка. Раньше Птах был сталкером. В тот день к Калининграду ушла группа из восьми человек. Вернулся он один. Почти через неделю, в лохмотьях, с блаженной улыбкой на постаревшем лице. И никто за все время на поверхности его не тронул – ни зверь, ни человек. Что с ним произошло, одному богу известно. Кто-то тогда в шутку так и сказал - Божий птах. Вот и закрепилось.
- Чертоги благодатные, земли обетованные, до которых дойду по барашкам морским аки Христос… Нельзя плыть! Нельзя плыть! – юродивый неожиданно сосредоточился на какой-то новой мысли. - Птаху видно, народ не знает. Горе! Горе великое…
- Ты о чем это? – не поняла Лера.
- …закручинится земля-матушка, пуще прежнего. Умоется слезами горючими.
- Птах, ты куда? – окликнула девушка отцепившегося от тельняшки блаженного.
- Не верь пришлым, ибо есть слуги лукавого. Надобно Николе Чудотворному поклончик сложить, - бормотал ковыляющий прочь старик, зачем-то баюкающий левую руку. - Николушка не благословит, не благословит… Ионы в чреве кита! Нельзя плыть!
Лера почти дошла до небольшой каморки, которую они делили с дедушкой, когда за очередным поворотом чуть не споткнулась о груду кевларовой брони на полу.
- Дядя Миша, опять? – девушка потеребила за плечо Батона, который по обыкновению к вечеру был мертвецки пьян. – Ну, вам же нельзя!
- Кто сказал? – буркнул мужик и громко рыгнул. – Чего Птаха-то разорался? Снова сеет свет в подземном царстве? Прометей м-мать…
- Вы упали да? – протиснувшейся под могучую подмышку Лере с трудом удалось поставить пьяного на ноги. В ноздри ударил острый мужской пот.
- Фашисты долбанные… давили, давили гадов. В круиз захотелось… - бессвязно бормотал дядя Миша, опираясь на плечо девушки, которая с невероятными усилиями потащила его по коридору.
- Вы о чем?
- Да делегаты эти, мать их… Странные больно. Мутят, а наши каждое слово как котята слепые ловят. Конечно, купились на столичное барахло…
- Чего Батоныч, опять змия за хвост поймал? – усмехнулся попавшийся навстречу мужичок. – В этот раз хоть зеленый?
- Отвали, - огрызнулась из-под плеча сталкера Лера.
Но прошедший мимо острослов был прав. Известный на весь бункер одиночка по кличке Батон в таком состоянии превращался в обыкновенный податливый мякиш.
