У меня шевелились волосы.
— Как?.. Вы её…
— Съел! Превкусная, бестия! Верите ли, съел её даже с косточками. Таким образом, все следы преступления были скрыты. Все сочли, что она сбежала, меня пожалели, и через несколько времени я женился на другой, настоящем ангеле, которую я, впрочем, тоже не замедлил съесть, потому что встретил третью, которая была ещё более похожа на ангела, чем она. С тех пор я получил страсть к людоедству и ем людей вот уж пятнадцать лет, — не показывайте мне ваших рук, чёрт вас возьми.
Он облизнулся, глядя на мои руки.
Я надел перчатки.
— Благодаря людоедству, я сделал даже отличную карьеру
— Благодаря людоед…
— Не раскрывайте так широко рот. Я вижу ваш язык!.. Да-с, сделал карьеру! Это очень просто. Когда мне хотелось повышения, я заманивал товарища, чьё место хотел получить, к себе в гости и съедал его. Таким образом, освобождалась вакансия. Его искали, искали, — конечно, не находили, считали пропавшим без вести, и место получал я.
— И много…
— Я сделал хорошую карьеру. Достаточно вам сказать, что, пока я делал карьеру, из нашего отделения пропало три столоначальника, два экзекутора, один начальник отделения и один писец. Впрочем, последнего я съел не для карьеры, а просто потому, что он скверно писал. Теперь мне хочется перевестись в N-ск, и я еду туда. Думаю съесть начальника департамента. И вдруг этакая неприятная задержка! Впрочем, — добавил он, облизнувшись, — вы скрасите моё одиночество. Вы мне, чёрт возьми, нравитесь, и ради вашего приятного общества я готов даже потерпеть голод… Я съем вас только тогда, когда мне будет невтерпёж! Но пока вы должны рассказывать мне смешные анекдоты.
Вы понимаете моё положение?!
Вдвоём с людоедом, который перетирает тарелки и делает из уксуса, масла и горчицы провансаль, говоря:
— Это к голове!
Я забился в угол вагона и два дня не смыкал глаз, глядя на его приготовления.
И в это время я ещё должен был ему рассказывать смешные истории, чтоб он непременно держался за бока от хохота.
— Иначе, — говорит, — вы понимаете, мой милый, на черта мне ваше общество?!
Так прошло двое суток, на третьи…
Мы ещё ближе придвинулись к столу:
— Ну, и что же?
Полковник оглянул нас презрительным взглядом, в котором можно было прочитать: «Эх, вы, щенята!» и, глубоко вздохнув, закончил свой рассказ:
— Голод не тётка!.. На третий день он меня съел!
