Грот афалины | страница 40
— Отцу надо было бы помазать. У него все тело в язвах.
— Нельзя твоего отца лечить, дед сказал. Чем больше мук он примет, тем больше очистится его душа, станет ближе к богу. Ложись! — велела Натача и даже толкнула Янга в спину.
Янг разлегся из угла в угол спиной вверх — как раз хватило места вытянуться. Натача, подышав на мазь, еще больше разогрела ее, начала макать в нее палец и водить им по шее, по спине, по рукам Янга — легонько, мягко, подувая на болячки.
«Вот если бы послушался Вишну! — думал в это время мальчик. — Если послушается, то стоит ради этого и пострадать. Зато всем сельчанам будет облегчение, начнет везти с работой, найдут, где и на какие средства свои хижины строить. А может, и на отца обратит Вишну внимание? Все-таки кавади понесет. Боже, сделай так, чтоб стал он нормальным человеком, чтоб его разум прояснился!»
— А ты свои мазала? Давай я тебе… — шевельнулся Янг.
— Мазала! Лежи спокойно… Вот, видишь, на руках болячки подсыхать начали… Тут немножко мази осталось, спрячь, в другой раз смажешь. Ну, я побежала! А то еще увидят нас вместе! — Натача вскочила на ноги — бух головой о крышу! Чуть не свернула ее набок.
Почти всю ночь лил дождь. Гремел, не утихая, гром, сверкали ослепительные молнии. По двору неслись потоки воды, унося мусор и нечистоты. Янг сидел по щиколотки в воде — будку подтопило — и, пугаясь и молясь, слушал грозу, слушал, как стонет, скулит, жалуясь кому-то, отец.
Заснул, должно быть, на рассвете, забившись в угол, и только намучился, а не выспался. Потом перебрался к хлевушку, в котором был заперт отец. Янг успел снова уснуть под дверью хлевушка, но его разбудил Амара.
— Здравствуй, властитель земли и неба! — странно поздоровался он.
— Бессмертный[2], ты?.. Нашел властителя!
— А что? Вся земля под тобою, небо — над тобою. Кто все это сможет у нас отнять? Никто. Пока будем живы — никто.
— Земли подо мной на шаг — да и та чужая. Остров отняли, дом развалили… Ни мамы, ни отца… — Душевная боль исказила лицо Янга, еще минута — и расплакался бы.
— День, начатый со слезами, не приносит удачи, как говорит дед Амос. На вот, подкрепись. И пойдем, — Амара протянул ему два вареных плода пандануса. На плече у Амары висела белая пластмассовая сумка, видать не пустая, потому что низ ее оттянулся, что-то тяжело распирало сумку в стороны.
— Куда… пойдем? — почему-то немного испугался Янг. Вытер глаза, начал выгрызать, высасывать мучнистую мякоть из твердых волокон-жил, которые пронизывали плоды.
