И хотя стояла самая сильная жара, а лес наполнился удушливыми запахами и туманными испарениями, двинулись назад. Дальше, как можно дальше отсюда! Казалось, если они еще хоть немного помедлят, то вместе с этими испарениями надвинется на них какой-то мор, и не будет от него никакого спасения. Отец Янга слабел и не то скулил, не то плакал, как маленький. Янг утешал его, голубил, уговаривал потерпеть еще немного. Остановились отдохнуть только через какой-то час. И то, может, еще ползли бы, если бы не обнаружили, что те, кто сбежал раньше, не дождавшись разведки, тоже лежат вповалку в тени деревьев и спят как убитые. Тут было уже сухо, и лес выглядел не таким сумрачным и диким. Попадали почти без сознания и они.
Часа через два, когда люди начали просыпаться и понемногу шевелиться, Натачин отец начал размышлять вслух, стоит ли завтра подниматься в горы, смотреть, какие там места. И до самого Компонга говорили об этом. Женщины неистово набрасывались на него, им надо было на ком-то сорвать злость. А разве Амат виноват во всем? Докричались до того, что никуда они из Компонга не уйдут. Если мужчинам хочется, пусть бродяжничают. Но пусть не забывают и о семьях, о том, что надо кормить детей.
На окраине города сделали еще один привал.
Откуда-то появился пьяный Пуол, насмехался и издевался над своими земляками. Как ни привязывался к людям, никто не хотел с ним говорить. Наконец Амара надавал ему пинков, турнул прочь.
— Т-ты меня еще п-попомнишь! Кровью тебе отрыгнется! — пьяно грозился он и, выпятив подбородок, покрутил головой, будто хотел вывинтить ее из воротника.
Кто-то посоветовал: если строить хибару, то легче всего это сделать на окраинах Компонга. Там скорее можно и готовый угол снять. На свалках и в мусорных ямах можно набрать картонных коробок, фанерных ящиков, кусков жести на стены, наготовить из целлофановых мешков кусков пленки на крышу. Постепенно ввязались в разговор все мужчины, только отец Янга молча качался из стороны в сторону, радостно улыбался, потом начал что-то плести из ветвей и пальмовых листьев, надевал эти нескладные плетенки-шляпы на голову и улыбался еще радостнее. Сделал человек крышу над головой!
— Он уже не слышит нас… Он с Вишну разговаривает… Он божий человек, разве вы не видите?! — зашептали женщины, бросая на Ханга загадочные взгляды. Потом зашептались так, что Янг ничего не мог разобрать. Женщины и мужчин позвали. Первыми — деда Амоса и Ганеша. У всех был заговорщицкий вид.
