— Ой, ну вы прямо скажете!
— А что, и скажу, — не согласилась старшая. — Кому мы там нужны со своей красотой? Эх, Светик, и кем тебя заменить — ума не приложу. Игнатьевна, может, согласитесь?
— И не проси. Хватит с меня. В день не выйду ни за какие коврижки. У меня дача. Так я сутки отработаю — потом два дня свободна. А каждый день работать — все бурьяном зарастет. Ставь кого хочешь. Вон — хоть Анну.
— Точно! Аня справится, — поддержала ее Галина Ивановна.
— Вы что, шутите? У меня еще диплома нет, — изумилась Аня.
— А когда получишь?
— Через год. Наверное, красный будет.
— О! Красный! Так ты отличница! Ну все, короче, решили. Завтра выходишь в процедурный. Только оформить я тебя сестрой не могу, сама понимаешь. Будешь на санитарской ставке, как раньше. Отдел кадров без диплома не пропустит.
— А кто полы мыть будет? — поинтересовалась Аня.
— Вымоют без тебя. Завтра как раз постоянная санитарка выходит, — отрезала путь к отступлению старшая.
— Нет! Я ни за что не справлюсь, — по‑настоящему испугалась Аня, поняв, что разговор не шуточный, а самый что ни на есть серьезный.
— Чего бояться-то? Ты уколы нормально делаешь.
— Внутримышечные. А внутривенные я мало делала. И капельницы…
— Не боись! Если что — поможем.
— Нет-нет-нет! У меня не получится!
— Получится. Куда ты денешься, когда разденешься? Когда-нибудь все равно надо начинать. Главное — лекарства не перепутать, — успокоила старшая.
— И больных, — добавила Света.
— Ой, девоньки, лишь бы мужа ни с кем не перепутать, — томно потянувшись, сказала Надя.
— Размечталась!
И, благополучно решив кадровую проблему, сестры перешли к обсуждению более важных вопросов.
Первый день в новой должности Аня начала с уборки в процедурной. Выдраила все начисто. Сверила листы назначений с журналом и посчитала, что ей предстоит сделать семнадцать внутривенных инъекций и тринадцать капельниц. Тщательно вымыла руки, обработала их спиртом, стараясь делать все, как учили. Открыла крышку стерилизатора и на ее внутренней поверхности собрала шприц. Затем, заглянув в журнал, набрала глюкозу (побоявшись начать с коварного хлористого) и, вытеснив воздух, пристроила наполненный шприц на крышку. Прикрыла иглу стерильной салфеткой из бикса, поставила пинцет в банку с перекисью и, подумав, прихватила ватные шарики, обильно смоченные спиртом, резиновый жгут и клеенчатую подушечку. Что еще? Кажется, все.
Идем в пятую палату к Моисееву. Нет, никуда не идем! Точно ли она набрала именно глюкозу? Аня добыла вскрытую ампулу из эмалированного таза для мусора. Все правильно, глюкоза. Можно идти. Нет, нельзя! Точно Моисееву надо вводить? Посмотрим в журнале. Да, Моисеев — глюкоза… Моисеев — глюкоза… Моисеев — глюкоза…
