* * *
Пока птица поет, пока странник идет
Этот мир будет жить, этот мир не умрет
Пока цель высока, пока вера крепка
Будет правда сильна, и дорога легка
Конвой разворачивался к северу, круша слабый, но звонкий лед. Небо впереди окрасилось багрянцем, краснея от злости на нашу настырность. Корабли рвались в неизвестность, с хрустом перемалывая все преграды, которые перед ними вставали. Не дойдем до Нового Света, так дойдем до полюса. Нам туда, правда, не надо - посему ледокол постоянно пробовал поворачивать к востоку, ориентируясь на хруст льда. Этому приему Беринг уже научился.
Судя по счислению, мы описывали большую дугу, обходя массив многолетнего льда. Разговоры, что этот лед никогда не кончится - пресекал. Мы дойдем. Впору писать сию мантру на корме ледокола, выйдет вполне по-русски - Надпись по фальшборту "мы дойдем" и ниже, крупно "Авось".
Бункера показали дно, и настала точка невозвращения. Или поворачиваем прямо сейчас, и нам хватит деревяшек до "Открытого". Либо... Мы пройдем.
На ужине все молча смотрели, как граф задумчиво наматывает лапшу на вилку. Обвел взглядом притихшую кают-компанию, остановился на Алексее. Что же ты молчишь, самодержец?! Алексей вопросительно приподнял бровь - вот это точно у него от батюшки.
- Господа, конвой идет на восток! Коли считаете это неверным, возьмите, и остановите его. Благодарю всех. Я сыт.
Так и хотелось добавить "по горло". Соблюл традиции, раскланявшись с присутствующими. На боевых кораблях офицеры могут покидать помещения раньше монарха, если их призывают служебные дела. Наш "Авось", доказал, что он боец, не надо ему подставных боев и одергиваний распорядителей. МЫ...ДОЙДЕМ.
Сидел над картами. Судя по всему, остров Врангеля остался у нас где-то справа. Островной полыньи нам не видать, как топлива в бункерах, до нее просто не пробиться. Должна быть полынья севернее острова Врангеля. Должна! Или мы вляпались...
Лежал на койке без сна, заложив руки за голову и гипнотизируя подволок. "Авось" бился со льдом, разбивая его ударами многотонного кулака, и давился слегка подгнившими, просоленными деревяшками, теряя на этом силы. Не знал, чем ему помочь. Наверное, надо порой уметь останавливаться. Но мы с ледоколом этому так и не научились.
Поднялся в рубку. Беринг, с красными глазами, дублировал старпома на вахте. Кругом лежали льды, расчерчивающие черными трещинами пазл моря. Ветряк на крыле мостика плясал под порывами ветра с северо-востока и стойко сигнализировал, что ветер умеренный.
