Зоя полюбила вдумчивого, уравновешенного, какого-то еще не разгаданного до конца Дмитрия, а в ее отношениях с Антоном так и осталась какая-то недосказанность.
Неспособный полюбить сразу глубоко и страстно, Антон постепенно увлекся Зоей. Ее неожиданное замужество не имело для него такого значения, как для натур эмоционально богатых. Услышав, что Дмитрий не вернулся из полета, Антон жалел о нем и помимо воли думал о том, что теперь он не упустит Зою из своих рук! Пусть только она немножко успокоится, кое-что забудется.
— Я принес тебе письма, — сказал Антон, расстегивая куртку.
— Какие письма?
— Видимо, из дому...
Он подал два затертых конверта. Зоя приняла их, ее лицо оживила улыбка.
— От родственников... — сказала она уже упавшим голосом, ее некрупные, полные губы вздрогнули. — Благодарю.
— Писала им раньше?
— Нет. Дмитрий писал обо мне.
— Ну вот, познакомишься... Пригодится.
— Ты о чем?
— О чем же еще?.. Война, Зоенька, зимой замерзла, как замерзает Азовское море, а станет теплее — разбушуется. Может, и из Лебединого кое-кому придется драпать.
— Присядь, Антон. Хочешь чаю?
— Чаем угощают студентов и по уши влюбленных. Им и этого достаточно.
— Я тебя к ним не отношу... Ты слышал что-либо об эвакуации или просто пугать меня собираешься?
— Это не имеет актуального значения... «В небе вон луна такая молодая, что ее без спутников и выпускать рискованно...» — продекламировал он неестественным голосом, выговаривая слова какими-то округленными звуками, словно выкатывая их изо рта языком.
Зоя выразительно посмотрела на него. Он стоял посредине комнаты, подняв над собой крепкую, красивую руку, глаза его блестели.
— Я пошел к Тосе. Она прихворнула...
— Передавай привет. Я завтра к ней зайду.
— Доброй ночи.
Он подошел к Зое почти вплотную и взял за кончик пальца, который высовывался из-под платка.
— Чай после спирта совсем ни к чему, Зоенька. Мы сегодня выпили за ужином, чтобы теплее было тем, кого нет с нами. Война, Зоенька, есть война! — Он вдруг наклонил голову и задумчиво достал новую папиросу. — Если бы ты была в моей власти или если бы хоть на минутку послушалась меня как друга, твоего и Митиного, конечно, я бы... эх, к чему много и попусту говорить. Веревка должна быть длинной, а речь короткой.
— На дворе не потеплело?
— Я тебя понимаю. Я тоже не терплю навязчивых. «Выхожу один я на дорогу...»
— Если сможет Тося, заходите ко мне завтра.
— Спасибо. Тося наверняка не сможет.
— Тогда я обязательно буду у нее.
