— Ну вот! Выходи! — Луи протягивает ему руку.
— Подожди, — просит Жильбер.
Он хочет прежде посмотреть на огромные платаны с голыми стволами, на липу у террасы, на герани...
— Ты сможешь идти? — спрашивает обеспокоенный Луи.
— Ну конечно.
Жильбер чувствует в себе прилив сил, он подходит без посторонней помощи к двери, берется за ручку. Он дрожит при мысли, что сейчас повернет эту ручку, толкнет дверь и увидит, что все по-прежнему: мягкие тени, запах, родные лица.
— Входи, Жиль, ну же!
Луи толкает дверь, и оба одновременно вздрагивают: раздается выстрел — такой, что зазвенели стекла и эхо отдалось от стен. Хлопает дверь. И слышится пронзительный женский крик.
— Боже мой, Матильда!
Луи бросается к кабинету Жоржа. Жильбер, держась за стенки, следует за ним — ноги у него дрожат. В коридоре он сталкивается с юношей и не сразу узнает Хосе. Хосе с криком и рыданиями бросается к нему, сжимает его в объятьях.
— Tio Жиль! Tio Жиль! Ты жив!
Жильбер падает на стул. Он пытается понять.
В кабинете перевернуто кресло. Матильда на коленях перед распростертым телом Жоржа. Луи тоже на коленях. Его энергичные движения так быстры, так точны, что Жиль немного успокаивается.
— Спаси его! — кричит Матильда душераздирающим голосом. — Спаси его!
Жильбер смотрит на брата. Он не изменился — лишь немного побледнел. И похудел, пожалуй. Луи расстегивает пиджак, жилет. Жильбер видит красное пятно — оно увеличивается и растекается по рубашке, как чернила на промокательной бумаге, Движения Луи становятся медленными, он протягивает руку к лицу Жоржа и закрывает ему веки. Устремив взгляд на Матильду, он чуть слышно произносит:
— Сделать ничего нельзя, пуля попала в самое сердце... Он не страдал.
— Нет! Нет! — истошно кричит Матильда. — Это неправда, этого не может быть!
Она трясет тело Жоржа, хватает руками его голову, страстно целует и, рыдая, зовет его.
— Прошу тебя, Матильда! Прошу тебя! — повторяет Луи.
Он подходит к Матильде, хочет поднять ее, но она яростно его отталкивает.
Жильбер сжимает голову руками. Значит, еще не кончено — еще кровь, еще смерть, крики, отчаяние. Матильда вдруг увидела его, она поднимает к нему лицо, искаженное болью, залитое слезами. И кричит:
— Кто это сделал? Кто отнял его у меня?
Жильбер поднимает голову, он хочет понять. И с изумлением видит, как Хосе, этот ребенок, который так вырос, что его трудно узнать, подходит к Матильде и говорит голосом, надтреснутым от рыданий:
— Это я его убил... Я думал, что tio Жиль не вернется. — И вдруг пронзительно кричит: — Я не знал, tia Матильда! Я не знал, что ты его любила!
