— Огород пока еще может кормить всю нашу семью, — говорит Матильда.
Окутанная паром, она стоя наполняет каждую тарелку. Франсина сидит ждет. «Она никогда не поможет Матильде, — думает Жильбер, — никогда и ни за что на свете... Надо будет ей сказать, что это уж слишком». И он говорит:
— Садись, Матильда, а я подам. Ведь ты за весь день не присядешь...
— Ты узнал что-нибудь для парнишки? — спрашивает Жорж.
— Да, эти Клаверия из Марселя не хотят его брать. Раньше они соглашались из-за тетки: она нужна была им.
— Ну и что же теперь будет?
— А то, что я оставляю его здесь, — говорит Жильбер. — Если консульство найдет кого-нибудь из членов его семьи, я помогу ему вернуться на родину. А до тех пор он останется здесь и будет работать в усадьбе.
Это произнесено тоном, не терпящим возражений: в конце концов, Жильбер ведь у себя. Хосе опускает глаза, он ест — только рука, судорожно сжимающая вилку, слегка дрожит. Он страшится тех слов, которые Жорж может произнести, страшится и его молчания. Жорж пытается поймать взгляд Матильды. Она улыбается ему:
— Я довольна, он мне много помогает.
Жорж пожимает плечами.
— Я правильно сделал, что поручил тебе добывать провизию, но ее понадобится вдвое больше, если мы станем принимать всех беженцев.
Тон высокомерный, но не гневный. Жильбер опасался злого брюзжания брата, но Жорж умолк. Он ест быстро, почти с жадностью, и, ничуть не заботясь об аппетитах других обедающих, снова протягивает Матильде тарелку, чтобы она наполнила ее.
— «Всегда за столом сидеть я способна, спосо-о-об-на», — затягивает вдруг Франсина, и Жорж, сразу размякнув, улыбается ей. «А он изменился, — думает Жильбер. — Это влияние Матильды, а может быть, — и Жильбер чувствует, как что-то кольнуло его в сердце, — влияние Франсины, очарование, красота Франсины, ее колдовские чары?» Жильбер кладет руку на плечи Франсине. Жест оберегающий, нежный? Или же это жест собственника? Жорж отводит взгляд в сторону. Хосе в это время поднимает голову и пристально смотрит на Матильду. Она спрашивает его:
— Eh, chico qué quieres?[11]
— Nada[12]... — коротко отвечает Хосе. Ничего, ничего он больше не желает, ничего больше не ждет. Tio Жиль и tia Матильда оставляют его у себя, el Claudico не гонит. Если бы он мог, то закричал бы от радости, запел бы во весь голос. Но в этом доме поет только сеньора Франсина.
Матильда ставит на стол немного козьего сыра. Хосе очень любит этот сыр. Каждый день он помогает Матильде переворачивать формочки на сетку, мыть полотно, приготавливать закваску на другой день. Но в тот самый момент, когда тарелка с сыром доходит до него, Хосе чувствует взгляд Жоржа, прикованный к его руке. И рука Хосе вместе с ножом повисает в воздухе. Перед ним маленький кружок сыра, свежий, белый и гладкий, отрезанный наискосок, он влажно блестит.
