Ехидная улыбка Мортимера еще долго стояла перед глазами Эдуарда, и когда он впоследствии вспоминал о ней, то не мог отделаться от ощущения, что тот предчувствовал или даже знал почти наверняка, чем окончится эта шотландская кампания.
* * *
Роберт Брюс был очень болен: безжалостная проказа быстро съедала его тело. Он знал, что смерть не за горами, поэтому желал скорого и, по возможности, продолжительного мира с Англией — ведь его сын Давид был еще совсем ребенком, и король боялся за наследника, когда тот останется один, без отца.
Болезнь его была, пожалуй, следствием небрежения к самому себе, к условиям жизни, большую часть которой он провел в походах, на биваках, в гнилых болотах, под дождем и ветром вместе со своими воинами.
Подданные любили и почитали короля и беспрекословно подчинялись ему во всем. Так же, как он, они желали сейчас одного — изгнать англичан из Шотландии и завоевать независимость.
Роберт Брюс тяжело переживал, что уже не в состоянии присоединиться к армии из-за болезни. Он страстно хотел находиться в военном лагере и руководить всем, но опасался, что его изуродованная проказой внешность может подорвать боевой дух солдат, которые, не дай Бог, увидят в этом какие-нибудь недобрые предзнаменования. Тогда уж его не спасет слава победителя при Баннокберне. Впрочем, он не обманывал себя и знал, что блистательной победой обязан во многом тому, что великого английского воина Эдуарда уже сменил его немощный сын.
Больше всего король доверял Томасу Рандольфу и Джеймсу Дугласу. Рандольф, граф Мори, был сыном его сестры Изабель. Он великолепно проявил себя в битве при Баннокберне четырнадцать лет назад, где английская армия была разбита наголову, и с тех пор сопутствовал своему дяде во всех делах и походах. Джеймс Дуглас отличился в той же битве и был удостоен рыцарского звания. Он славился безудержной смелостью и свирепостью, и английские матери пугали им непослушных детей, говоря, что придет Черный Дуглас и заберет их. Черным прозвали его за смуглую кожу, а может, и за жестокость.
Получив известие от разведчиков о том, что англичане приближаются к границам Шотландии, Роберт Брюс вызвал к себе своих надежных советников и сразу же заявил им:
— Друзья, чего я хочу избежать, если только будет возможно, так это прямого столкновения.
— Но мы разобьем их так же, как при Баннокберне! — горячо заверил его Черный Дуглас.
— Может, ты прав, Джеймс, — сказал король, — а может, и нет. В любом случае прольется много крови шотландских воинов, а я бы желал этого избежать. У нас есть одно немаловажное преимущество, которым не мешало бы воспользоваться.
