Наверное, даже отец кибернетики не мог предположить, чем станет заниматься его многострадальная наука в скором будущем. Основоположник ведь был, как ни крути, жильцом своего века, воспитанным примерами прочих наук, которые развивались столетиями, не торопясь, основательно, без шума и особых сенсаций. И научно-технические революции в прошлом совершались редко, длились десятилетиями, часто сами современники даже не догадывались, что присутствуют при очередной НТР.
Но на рубеже тысячелетий изменился сам темп времени. На памяти одного-единственного поколения произошло столько удивительных изменений действительности, сколько их было, может быть, за всю предыдущую историю.
Авиа- и автотехника развились от нуля и до самого своего совершенства, космическая техника, едва народившись, устремилась к дальним мирам. Электронный ум, только-только придуманный фантастами, а после них и учеными, почти сразу стал практически полезным. Помимо всего прочего он проник в сокровенную суть человека, научился человека запоминать и в любой момент синтезировать его точную, само собой, живую и мыслящую копию. Конечно, тут не обошлось без применения новейших достижений биотехнологии и медицины.
Так появились на Земле Дворцы Компьютеров — самое оживленное место любого города, центр всякой деятельности и любых интересов всех людей. Выборы президентов, премьеров и прочих начальников и руководителей теперь совершались во Дворцах Компьютеров. Процедура была простой, быстрой, удобной и, стало быть, сверхдемократичной. Граждане шли через специальные кабинки непрерывным потоком, там, в этих кабинках, невидимые датчики снимали с каждого все мыслимые и немыслимые параметры, проводили мгновенные экспресс-анализы.
Компьютеры уже давным-давно умели самопрограммироваться, и никто не мог знать, какими критериями они руководствуются, по каким параметрам определяют наиболее подходящую кандидатуру на тот или иной пост. Таким образом, каждый гражданин был одновременно и избирателем, и претендентом на все посты.
Целыми воскресеньями во Дворце Компьютеров проводились всевозможные выборы и конкурсы. Куда человек оказывался наиболее подходящим, туда он и отправлялся. И конечно, если вероятность того, что тебя признают достойнейшим на пост государственного руководителя, была ничтожной, то вероятность направления председателем какого-нибудь месткома получалась более значительной. И если ты не прошел по конкурсу даже на рядовую работу, это вовсе не повод для отчаяния, а скорее наоборот, повод для надежд. Поскольку мудрые машины следили еще и за тем, чтобы человеческие способности использовались максимально, чтобы комбинированный критерий счастья тоже получался наивысшим,
