, этот Гриффин не был настолько уж проницательным наблюдателем, каким считал себя. Он просто создал любимую у мужчин фантазию и представил ее в роли проститутки.
Но, несмотря на его нелестные высказывания и насильный поцелуй, Брэнди обнаружила, что хочет увидеть его снова. Придет ли он в «Приют» сегодня вечером? Она страстно желала выдержать еще одну такую же битву, но очень боялась, что никогда больше его не встретит.
Брэнди закрыла глаза и плотнее прижалась к матрацу. Ее пальцы гладили кремовые простыни, пока мозг вспоминал ощущение от прикосновения его упругих мускулов к тонкому шелку ее платья. Она спрятала лицо в подушку. Ей казалось, что запах стирального порошка заставит забыть преследующий ее аромат одеколона, которым пользовался тот мужчина.
Брэнди не знала, что Гриффину нужно было от нее, но знала точно, чего хотела она. Прошлым вечером ее сердце отказалось ей подчиниться. Прошлым вечером какая-то неуправляемая сила вела ее.
Она никогда не жила плотскими утехами и очень тщательно выбирала мужчин. Слишком аккуратно, слишком осторожно. Но сейчас она печально поняла, что полностью запуталась в своих ощущениях и полностью поглощена незнакомцем, который так плохо думал о ней, — правда, не без ее помощи.
Вчера ей понравилось играть с опасностью, и Брэнди с радостью подливала масла в огонь, продолжая представлять из себя избалованную сексуальную кошку. Она была вынуждена признать, что эротический спектакль произвел впечатление не только на Гриффина, но и на нее. Возбуждение овладело ею как никогда в жизни.
Можно назвать это как угодно: химией пола, сексуальной притягательностью или глупостью, — но Брэнди знала, что Гриффин тоже испытал это чувство. Его зовущие глаза свидетельствовали об этом, хотя губы произносили грязные, оскорбительные слова. Если Гриффин окажется в ресторане сегодня вечером, Брэнди не будет отвергать его.
Ее лицо загорелось в предвкушении удовольствия. Она встала с кровати, чтобы открыть стенной шкаф. Пальцы машинально перебирали одну вешалку за другой, пока не нашли то, что искали — прелестное облегающее платье из крепа абрикосового цвета. Глубокая линия лифа выгодно подчеркивала ее полные груди, загорелая спина была практически полностью открыта. Вызывающе оранжевая роза утопала в мягких складках материала.
Серо-голубые глаза долго и пристально изучали платье. Странные желания мучили ее. Она с силой прижала холодный материал к своему разгоряченному телу. Оно казалось не ее телом — или все-таки ее?
