Настала пора прощаться. Джеральд и Джин ушли первыми, Джош и Марта — вскоре за ними. Джош подозвал такси. Марта думала, что он уедет и предоставит ей возвращаться домой в одиночестве, однако Джош ее удивил. Он распахнул дверь и назвал водителю адрес ее отеля.
У дверей отеля он удивил ее еще сильнее — вошел с ней сперва в холл, затем в лифт.
— Какой этаж? — спросил он.
— Седьмой, — ответила Марта, испытывая недоумение. Ей казалось, что ее поступок должен вызвать у Джоша приступ ярости, а он как ни в чем не бывало, провожает ее до номера.
Джош заговорил уже у нее в номере:
— У тебя есть что-нибудь выпить? Марта покачала головой.
— Ничего, — призналась она. — Ни спиртного, ни безалкогольного.
— Что ты предпочитаешь?
— Если ты будешь делать заказ, закажи мне, пожалуйста, светлого пива.
— Хорошо, — отозвался Джош и заказал то же для себя.
Вскоре их заказ был выполнен. Как только они остались одни, Джош заговорил отрывисто, словно только что пришел к важному решению:
— Я хочу поговорить с тобой начистоту и расставить все точки над. Хватит недомолвок и скрытности.
Марта не знала, что ответить. Подобного предложения она от Джоша никак не ожидала.
Присев на краешек кровати, Марта молча ждала, начнет ли он снова обвинять ее во флирте с Джеральдом Баскином или в чем-нибудь столь же смехотворном. Ею овладели самые разнообразные чувства — любопытство, раздражение, сострадание и невероятная нежность.
Джош сел в единственное в номере кресло и медленно произнес:
— Я начинаю понимать, что сегодня ты не имела в виду ничего дурного.
— И на том спасибо! — кивнула Марта. Господи, ну почему ей все время приходится защищаться?
— Послушай, Марта… мне трудно говорить об этом. Я никогда до сих пор об этом не говорил. Но, поверь мне, после катастрофы врачи сделали для меня все, что могли.
Джош не собирался так сразу брать быка за рога. Эти слова вырвались у него как-то помимо воли.
Он беспокойно заерзал в кресле.
— Поначалу все шло хуже некуда. Речь шла не о ноге, а вообще о спасении моей жизни. Я лежал в больнице… очень долго. И потом несколько лет таскался из одного реабилитационного центра в другой, — рассказывал он, мрачно уставившись в пол. — Как видишь, у меня было время подумать, — продолжал Джош. — Больше времени, чем у многих за всю жизнь. Много месяцев я лежал, уставившись в потолок, и думал. Доктора не скрывали от меня правду. Я скоро узнал, что моя травма неизлечима. Марта, они делали все, что могли. И сам я делал все, что мог. Я послушно выполнял все их предписания… делал то, что, казалось, было мне не по силам. Короче говоря, мы сделали все, что могли, и мне еще очень повезло. Результаты могли быть гораздо хуже.
