— И все здесь, — закончила Марта, — думают, что мы только что поженились.
— Марта, я понятия не имею, что они думают. Я просто хочу посидеть с тобой в этом номере и кое-что обсудить.
— Но ты заказал шампанское и розы?
— Да.
— Но зачем, Джош, зачем? — воскликнула Марта. — Я ничего не понимаю!
— Ну, может быть, я мечтаю использовать номер для новобрачных по назначению, — задумчиво протянул Джош.
— Что?
— Что слышала.
— Ты… ты понимаешь, что говоришь?
— О да! — заверил ее Джош. — Каждое свое слово. Но, прежде чем я задам роковой вопрос, мне нужно кое-что выяснить.
— Ничего не понимаю! — повторила Марта, встряхивая головой. — Ну хорошо, что ты хочешь узнать?
— После этого замечания Тони о том, что ты все время бежишь, я задумался — крепко задумался, — и мне пришла в голову странная мысль: может быть, ты бежишь от меня? Ведь началось это после того, как мы разошлись…
— После того, как ты меня бросил, — отозвалась Марта, не скрывая горечи.
— Пусть будет так. И еще мне пришло в голову: может быть, ты бежишь от меня без остановки, потому что… потому что меня любишь? Из-за любви люди способны на самые безумные поступки. Бог свидетель, я люблю тебя — и из-за этого совершил немало глупостей. Может быть, с тобой происходит то же самое? — Марта хотела заговорить, но Джош предостерегающе поднял палец. — Прежде чем ты заговоришь, уясни себе, что я говорю о любви. Не о физическом влечении, каким бы фантастическим оно ни было. О глубоком, сильном чувстве, которое не убывает с годами и живет вечно.
На последнем слове голос его дрогнул. Марта смотрела на него во все глаза. Ей хотелось, чтобы он повторил свою речь — и не потому, что она чего-то не расслышала: нет, она просто не могла поверить…
— Да, еще одно, — продолжал Джош, уставившись в пустой бокал. — Пока ты была в Греции, я записался на прием к Джеральду Баскину… и сходил к нему.
Марта наклонилась вперед и впилась в него взглядом.
— Я заранее знал, что это бесполезно, — продолжал он, не отрывая глаз от бокала. — И тебе говорил, но ты не хотела слушать. Все, что можно было для меня сделать, врачи сделали много лет назад. И Джеральд с этим согласился. Он сказал мне то же, что говорили те ортопеды, к которым я ходил сразу после катастрофы. Вот так. А это значит…
Джош помолчал, не поднимая глаз.
— Это значит… — повторил он, и голос его невольно задрожал, — если ты хочешь… жить со мной, тебе придется принять меня таким, какой я есть, и смириться с тем, что таким я останусь навсегда.
