Знай тащи, ребята, в часть!
Если где сопротивленье —
В зубы бей без рассужденья.
Сам, мол, Дрентельн-генерал
20 Отвечает за скандал!»
Но, исполнены печали,
Голубые отвечали:
«Ах, отец ты наш родной,
Предводитель удалой!
Показали бы примерно,
Как тебе мы служим верно,
Да сумнительно, вишь, тут —
Сохрани господь – убьют!»
На такое заявленье
30 Молвил Дрентельн без смущенья:
«Стой, ребята, не страшись!
Вот перцовка – подкрепись!
Дам на каждого две роты
Государевой пехоты,
Казаков прибавлю взвод —
Знай подталкивай вперёд!..
Всем отрядом, душ хоть в триста,
Двиньтесь вы на нигилиста,
Навалитесь на него —
40 И не пикнет ничего!»
Тут жандармы ободрились,
Усмехнулись, поклонились,
И ответил бодро всяк:
«Ладно будет, коли так!
Уж послужим мы престолу,
Уничтожим мы крамолу,
И всем недругам твоим
В кровь мы зубы раздробим!»
И пошли у нас в столице
50 Рыскать синих вереницы;
Хочет доблестная рать
Целый Питер обыскать!
[13]1879
П. С. Поливанову
Когда овладеет душою печаль,
Ты вспомни, что скрыта грядущего даль
В тумане от нашего взора,
Что жизнь наша часто страдании полна,
Но вдруг озаряется счастьем она,
Как полночь огнём метеора.
Не надобно в жизни излишних вериг!
Ведь каждый мучительно прожитый миг
На близких тебе отзовётся!
Всецело должны мы для ближнего жить,
Должны для него мы себя сохранить
И бодро с невзгодой бороться!
В тяжёлые дни испытаний и бед
Даёт нам Вселенная вечный завет,
Который гласит всем скорбящим:
«Во имя надежды, во имя любви,
В несчастье грядущим и прошлым живи,
А в счастье живи настоящим!»
[14]Конец 1370-х годов
Под поэтами-телеграфистами
(В нижнем этаже шлиссельбургских камер)
Я в камере моей – как в лондонском тоннеле,
Где мощная река несётся в вышине.
Безмолвно целый день лежу я на постели
В задумчивых мечтах, в спокойном полусне.
А там, над головой, гремящие потоки
Лирических стихов несутся надо мной,
Бушуют и шумят рифмованные строки
И хлещут в стену мне грозящею волной.
[17]1888
