— Послушайте, девочка. Я не люблю торопиться, но…
— Я не хочу, чтобы вы из-за меня задерживались, — настойчиво сказала Виктория. Она еще раз подтвердила, что ее визит сюда вызван мимолетным капризом и никаких причин для тревоги нет. — Как Джон? Он где-нибудь рядом? — Видеть их порознь было слишком необычно.
— Он взял выходной, — ответил Тэтч. — Ни за что не догадаетесь, как он его проводит! — После отказа Виктории даже высказать предположение на эту тему Тэтч открыл тайну сам: — Он приценивается к телегам о пяти колесах.
— Для чего?
— Им овладел дух бродяжничества, — пожал плечами Тэтчер. — Он помешался на странной идее увидеть страну и накрутить на спидометр тысячи миль, прежде чем платить налоги.
— Но ничего плохого в этом я не вижу.
— Простите, мистер Уильямс, — попыталась привлечь внимание Тэтчера Сюзанна. — Вы должны были быть в офисе мистера Кебрера еще десять минут назад.
— На следующей неделе мы вместе пойдем на ланч, — пообещал Тэтчер Виктории, попросив извинения за то, что должен уйти. — Я желаю знать все о том, что там происходит.
— Не хотите ли попросить, чтобы мистер Баумэн позвонил вам завтра, мадам? — спросила замещающая Викторию девушка.
— Я позвоню ему сама, — поблагодарила ее Виктория.
Виктории всегда нравились улицы Александрии. Она любила бродить по их выложенным булыжником мостовым, которые приводили ее к особнякам дореволюционной постройки и антикварным магазинам, влекущим к себе как новичков, так и профессиональных коллекционеров. Табачный морской порт не был разрушен более века назад юнионистской армией северян. Теперь он стал не только обязательным туристическим объектом, но и комфортабельным прибежищем для всех интересующихся политической и культурной жизнью.
Когда она пересекала внутренние дворы городской ратуши, ее внимание привлекла группа наряженных в национальные костюмы музыкантов-перуанцев. Под тающие в воздухе звуки флейт и грохот литавр артисты веселили прохожих, выступая на импровизированной сцене. Сразу же за фонтанами студенты колледжа, рисунки на теннисках которых осуждали правительственное расточительство, распространяли листовки, буквально навязывая их всем неосторожно попадающим в зону этого любительского пикета. По другую сторону улицы пожилая розововолосая дама пересчитывала деньги в кошельке и укладывала в сумку только что купленные продукты.
Виктория была настолько поглощена кипевшей вокруг жизнью, что лишь совершенно случайно заметила Дебору Шедмур, которая, видимо, давно звала ее.
