«Полная картина у меня все-таки сложилась», — думала Виктория, машинально разглядывая пейзаж за окном.
Она была рада, что ей удалось без скандала избежать совместной с Сином Майклом поездки в Александрию. Тем не менее, ее беспокоило то, что за вспышкой гнева, свидетелем которой она стала утром в столовой, кроется, по-видимому, нечто более глубокое, более мрачное, чем просто злая шутка.
Анализируя этот эпизод, она поняла, что главным было не поведение Пэгги, которому Виктория тогда уделила львиную долю внимания, а реакция домоправительницы-ирландки на то, что ее поставила на место девушка гораздо моложе ее. Безразличие же, проявленное Сином Майклом, говорило о том, что силовой нажим со стороны его сестры не был чем-то необычным.
Действительно ли на щеках домоправительницы появились слезы или это была только игра света? Находясь в другом конце комнаты, точно определить это было невозможно. Равным образом нельзя было с уверенностью сказать, задрожала ли нижняя губа миссис Мэджин, когда она потребовала от Пэгги извинения и попросила ее не быть столь бессердечной. Став свидетелем короткой стычки между Пэгги и миссис Мэджин, Виктория пришла к выводу, что какой бы властью над остальными обитателями замка ни обладала домоправительница, ее авторитет крошился под ударами несносных кузенов Хантера.
Виктория рассказала об инциденте Хантеру.
— Не могу сказать, что меня это удивляет. Это в семье наследственное, — вполне равнодушно подвел итог О'Хари.
В семье… Виктория забыла расспросить его в подробностях, поскольку все еще не могла разобраться в отсутствии целого поколения между Хантером и Сином Майклом.
Чен опустил стекло, отделяющее его от Виктории.
— Сколько вы пробудете в конторе? — спросил он, вернув ее к цели временного побега из замка.
— Еще не знаю, — сказала она. — Вы меня в Александрии подождете?
— Ожидание — бесполезное занятие, — как всегда философски ответил Чен.
— Вы, безусловно, правы, — согласилась Виктория. Она подумала, что делает Чен, когда не сидит за рулем лимузина. Ее также интересовало, чем занимается камердинер Нилли, когда не пьет кофе с миссис Причард. — Ну, скажем, два часа?
Они приблизились к первому повороту на Александрию.
— Два часа, считая от этого момента? — спросил Чен. — Или два часа, считая от того времени, когда я высажу вас?
«Какой педант», — подумала Виктория.
— Я вам скажу об этом, — ответила она, с изумлением отметив, что разница во времени составит не более десяти минут. Неужели вся его жизнь была столь размеренна, столь методична, столь предопределена дисциплиной? Ей пришла на ум забавная мысль, и она с трудом подавила смех.
