— Мисс Кэмерон проживает здесь несколько недель, — сообщил Нилли Пэгги, которая не сочла нужным протянуть Виктории руку.
— Ее мать — Эландра Монако, — добавила миссис Причард с самодовольством своего человека. — Разве вы не знаете Эландру Монако?
Виктория надеялась, что эта новость останется незамеченной, хотя ей и льстило, что ее родство с Мэрсайн возбудило у поварихи дружеские чувства и желание оказать ей материнское покровительство. Сообщение о знаменитости не произвело впечатления на Пэгги. Она отбросила назад гриву черных волос и вновь обратилась к миссис Причард:
— Син Майкл просил передать вам, что сегодня к обеду приедет еще один человек.
Повариха сразу же стала подозрительной.
— И кто же это? — спросила она.
— Я вам не облеченный доверием секретарь, — надменно съязвила Пэгги, рикошетом целя в Викторию.
— Может, это и так, — сказал, поставив на стол чашку, Нилли, — но, по-моему, ответить на вопрос миссис Причард не составляет труда.
Пэгги бросила на него сердитый взгляд.
— Это одна из его потаскух, — ответила она. — Для меня все они на одно лицо. — Выполнив таким образом поручение Сина Майкла, она направилась к двери, сообщив: — Я сама найду Яна.
Сказанные под занавес слова заставили миссис Причард сжать кулаки, а ее ноздри в ярости расширились.
— Ну что вы, миссис Причард, — успокоительно сказал Нилли, когда Пэгги ушла. — Все это скоро кончится и забудется.
— Боюсь, не так уж скоро, — проговорила с нескрываемым отвращением повариха. — И даже совсем не скоро.
— Что я думаю об этом? — повторила Виктория вопрос Хантера. — У меня такое чувство, что я попала на страницы романа Мольера «Ребекка» и не могу найти пути назад.
О'Хари улыбнулся.
— Надеюсь, это не значит, что вы уже сдались? — он снял очки и положил их в карман халата. — К тому же я помню, что в «Ребекке» все хорошо кончается.
Виктория ухмыльнулась.
— Мертвец, злобная домоправительница и светящийся как северное сияние Мэндерли — таково ваше представление о счастливом конце?
— Могу напомнить вам, — сказал Хантер, — что в итоге все складывается хорошо для Максима и Виктории.
— Ее звали не Виктория.
— Не Виктория?!
— У нее вообще не было имени, — сообщила Виктория, которой уже несколько раз пришлось читать об этом литературном парадоксе.
— Но она должна бы быть Викторией, — заметил он, подписывая только что перепечатанные ею письма. — Вам присущи отличающие ее бесстрашие и наблюдательность.
— Это что, слова Эллиота?
— Нет, мои, — успокоил он ее. — Ну а что еще вы можете сказать о Пэгги?
