— И что, у Хантера нет никаких возможностей оспорить этот пункт завещания?
— Как раз это мы сейчас и изучаем.
Так постепенно начала приобретать очертания истинная картина будущей работы Виктории в замке.
— А что с его операцией? Не станет ли она помехой, если в какой-то момент он захочет избавиться от них?
— Оставьте это решать ему самому. Возможно даже, он вовсе откажется от операции. Он уже задержался с ней слишком надолго, и врачи готовы просто похитить его и доставить в больницу, пока он не стал хроником. Они далеко не в восторге от того, что ему разрешено провести послеоперационный период дома.
Во время беседы за обедом Хантер лишь мельком упомянул об операции. Он сказал лишь, что его сбросила лошадь и придавила ему левое колено. Может быть, это была та самая лошадь, которая вызвала днем столько тревог? Хантер на эту тему не распространялся. В разговоре с Викторией он преуменьшил значение травмы. «Вполне вероятно, что я получил более значительные повреждения, играя в колледже в футбол», — заметил он.
«Спартанец», — подумала она тогда. Этот мужчина мог бы с девятидюймовой открытой раной в груди, не хныча, руководить делами компании. Это сделало его в глазах Виктории еще более мужественным, а, следовательно, и более желанным.
— Когда вы были там, вы познакомились со слугами?
— Только с тремя, — ответила Виктория. — Четвертый — шофер Чен.
— Я имел в виду ирландцев.
— Он определенно к ним не относится. У меня возник вопрос, какова судьба личного штата Хантера. Ведь у него, богатого человека, в доме должно было быть полно домашней прислуги еще до того, как он унаследовал челядь Патрика.
— Это не совсем так. Она ему была не нужна: он же все время путешествовал по свету.
— Ну а сейчас они там?
— Насколько я понимаю, после того как замок перебросили в Штаты, остались лишь Чен и пара человек, поддерживающих порядок на территории.
— Как это произошло?
Эллиот нахмурил брови.
— Каждый волен думать все, что хочет. Сам я предполагаю, что никто из них не захотел работать в здании, которое старше их. Надо учитывать это, а также то, что слуги-ирландцы связаны между собой территориальным фактором. Так что налицо все причины для вспышки внутриусадебной войны.
— И на переднем фланге миссис Мэджин в качестве главнокомандующего, — ухмыльнулась Виктория.
— Прихожу к выводу, что она вам не понравилась.
— А я пришла к выводу, что это не только мое мнение, — в тон ему ответила Виктория, пояснив, почему она решила, что миссис Мэджин пользуется далеко не всеобщей любовью.
