— Моя мама старалась, но была настолько занята своими обязанностями жены, что едва ли могла уделять мне много времени.
— А отец?
Мэгги вздохнула.
— Отец был слишком занят, чтобы интересоваться собственным ребенком. Кроме тех моментов, когда ему нужен был имидж семейного человека на приемах. Все остальное время его не существовало в моей жизни, а меня — в его. Когда мне исполнилось шесть, он отправил меня в частную закрытую школу на север. После этого я видела своих родителей неделю на Рождество и месяц летом. Вот и все.
— Это кое-что объясняет. В частности, почему тебе так хочется, чтобы мы с Кэт были ближе.
— Я всю жизнь пытаюсь в душе примириться со своим отцом. Нельзя до конца понять чужой боли, не испытав подобной. Можно всю жизнь удивляться тому, что другие воспринимают как нечто естественное, — родительской любви.
— Кэт знает, что я люблю ее.
— Возможно, знает. А должна чувствовать эту любовь.
Алекс встал и вернулся к окну.
— Почему ты стала работать у меня? Твоя семья, очевидно, богата.
— Была, — сказала она. — Была богата.
Он взглянул на нее:
— Могу я спросить, что случилось?
— Когда мне исполнилось восемь, деловой партнер отца привел фирму к разорению и сбежал, захватив с собой всю наличность. У нас не осталось ничего. Нам пришлось продать машины, дом, все остальное и переехать в маленький домишко на севере страны.
— Твой отец пытался восстановить свое дело?
— Пытался. Бог свидетель, он пытался. Мы очень мало видели его следующую пару лет, но все его усилия оказывались напрасными… Простая жизнь была не для него, он все продолжал свои попытки, каждый раз прилагая все больше усилий. Тяжелым трудом он буквально свел себя в могилу раньше времени. Он умер, когда мне было десять.
— Мне очень жаль.
Мэгги пожала плечами.
— Понимаю, звучит бездушно, но я едва знала отца. Это было бы похоже на то, как если бы умер далекий дядюшка, не подействуй его смерть так на мою мать. Она была просто опустошена. — Мэгги вспомнила о тех деньгах, которые она посылала каждую неделю, чтобы поддержать мать. — Ее жизнь так и не вернулась в нормальное русло.
— Печальная история.
— Я не хочу, чтобы моя жизнь была печальной историей, — сказала Мэгги. — Не хочу, чтобы жизнь Кэт была такой. Или твоя.
Он отвернулся от нее.
— Не беспокойся обо мне. Я могу сам о себе позаботиться.
— Каждый человек нуждается в ком-то, — сказала Мэгги. — Хотя бы иногда.
— Если ты нуждаешься в ком-то, то становишься ранимым. В девяноста процентах случаев те, на кого ты полагаешься, тебя подводят.
