— Изображаем мертвую, да? Ну, это ненадолго.
Он даже не запыхался, неся ее на руках, а ведь она далеко не пушинка. Как же она ненавидит его. Он не верит ей — и в то же время вожделеет. Шарлотта просто не могла этого понять. Но очень скоро она перестала анализировать загадку его мужского мышления.
Он спиной чувствовал ее взгляд, пока ходил туда и обратно с ведрами воды. Если им и раньше нужна была ванна, то сейчас она была абсолютно необходима. Облако чувственного запаха, исходящего от Шарлотты, просто пропитало его. Он не чувствовал столь сильного аромата женщины со времен военных действий в Испании, когда, будучи в армии, частенько посещал один чрезвычайно приятный бордель. Те времена, к счастью, остались позади. Он выжил, не получив ни единой царапины.
За исключением этого шрама на щеке. Это ранение он получил не на поле боя, а на побывке, дома. Бэю говорили, что шрам лишь подчеркивает его красоту. Но красота внешняя и красота внутренняя не всегда совпадают. В Шарли Фэллон есть что-то, что будит в нем зверя.
Скорее всего, она невиновна, по крайней мере, была поначалу. Но она это наверстала, когда попыталась украсть картины и шарахнуть его по голове. Он ни на йоту не верил ей. Ему надо найти ее сестрицу и отправить Шарлотту назад, в ее Малую Икоту, пока она окончательно не поработила его.
Он боялся слишком привязаться к маленькой воровке, несмотря на всю ее накрахмаленную чопорность. Шарли Фэллон, пожалуй, женщина почти того типа, на которой он мог бы жениться, если б имел к этому склонность. Но раз уж она не была девственницей, то как может строить из себя девицу строгих правил? Если в ее прошлом была печальная история, он не желал ее слышать. Чем скорее он избавится от нее, тем лучше.
После ванной он отправится домой и проверит, нет ли вестей от Малгру. Ну а прямо сейчас Бэй намерен отмыть каждый блестящий дюйм кожи Шарли. На столик у ванны он водрузил мыло, губки и кувшины. Почесав подбородок, решил, что побреется, позже, дома. И речи быть не могло, чтобы оставить бритву в пределах досягаемости Шарли.
Она не поднималась с постели, хотя уже не спала. Ее василькового цвета глаза были устремлены на потолок, расписанный, по настоянию Анжелики, изображениями ангелочков. Не самое лучшее его творение, к тому же он ужасно растянул мышцы шеи, пока рисовал.
Как Микеланджело сумел управиться с Сикстинской капеллой? Бэя куда больше устроило бы зеркало над кроватью.
— Все готово.
