В огромном помещении стояла тишина, но представшая глазам картина казалась кошмарным сном. Несколько десятков хийси и накки метались по помещению, иногда они без всплеска прыгали в воду и погружались на дно. Над ними роем злобных насекомых кружились яркие синие точки. Словно маленькие молнии, они пикировали на мечущуюся нелюдь и жалили их. Несколько тел неподвижно валялось возле границы зеленых зарослей. Прямо на глазах мощные хийси превращались в замшелые трухлявые пни, а сексапильные накки, после нескольких поражений синими молниями, опадали кучами гниющей плоти. Единственным спасением оказалась вода, но к чаше бассейна прорывались не многие.
Руки сами вздернулись кверху и сомкнулись над головой. Выпущенный из растопырившихся пальцев пистолет-пулемет со стуком упал на кафель. Мне показалось, что вижу себя со стороны, во всяком случае, тело стало совершать абсолютно непредсказуемые действия. Изо рта вырвался гортанный рык, и все синие искры взмыли к высокому потолку. Я резко опустил руки, выворачивая кисти от себя. Собравшиеся в светящийся шар искры упали за край искусственного водопада и с громким шипением погасли.
— Ты…
Фелиция с нескрываемым испугом уставилась на меня, но я ее перебил:
— Ни кому об этом не говори, я сам до конца еще ни чего не понимаю.
От удивления врать не пришлось, за исключением, понимания того, что в ходе последней боевой операции я вляпался в какую-то зороастрийскую дрянь. Может быть, пока все и идет мне на пользу, но за все надо платить, а какова цена, я не имею ни какого понятия. Да и размышлять именно об этом, времени не хватало.
В зал с бассейном вбежали Инквизитор и Дядя Арчил со своими абреками. На рукаве Хека темнели пятна свежей крови. Все-таки без смертоубийства не обошлось. Харрис и раньше грешил чрезмерной тягой к использованию холодного оружия, но я и Ходуля всегда его притормаживали — не смотря на не всегда нужную жестокость, он являлся отличным бойцом и неплохим командиром группы.
На мой вопросительный взгляд Мастурадзе зло повел челюстью и показал кулак:
— Все разборки потом.
— Что, ушли? — Урманскому хватило выдержки, чтобы перевести внимание в нужную сторону.
Фелиция что-то спросила у девицы-накки, выглянувшей из зарослей колючих кустов. Та, не медля, указала на проход, по которому мы недавно сопровождали Инквизитора для проведения исцеляющего обряда.
— Значит, проход сохранился. — Произнося, ставшую очевидной истину, Урманский окинул взглядом наш маленький отряд. — Это и плохо, и хорошо. Плохо, что ушли, а хорошо, что оттуда им не куда будет деться.
