Она набрала в грудь побольше воздуха, силясь противостоять искушению. Нет, хватит, она еще не пришла в себя от первого столкновения с миром плотской любви. Во всяком случае, эмоционально. Физически-то ее тело просто умоляло о втором уроке.
— Но ведь так жарко. Кроме того, загар снова входит в моду, ты что, не слышал?
Флоренс болтала всякий вздор и прекрасно сознавала это. А что поделать? По крайней мере, хоть какой-то способ найти работу губам, помешать им прильнуть к губам Ричарда.
— Слышал. Но все-таки буду весьма признателен, если ты накинешь хотя бы халат или рубашку.
Молодая женщина недоуменно покачала головой. С чего это он?
— Видишь ли, — пояснил Ричард, правильно истолковав выражение ее лица, — мне очень трудно с тобой разговаривать, когда ты почти голая. Сильно отвлекает. А мне сейчас отвлекаться нельзя. Хочу сказать тебе нечто важное.
Его улыбка могла бы растопить разом все льды Гренландии. Во всяком случае, так казалось Флоренс. Сама она просто таяла под этой улыбкой. От сознания, что ему нравится ее тело, что оно отвлекает его, мешает сосредоточиться на деле — его, хладнокровного и собранного бизнесмена! — молодая женщина трепетала.
— Может, нам все-таки пройти в комнату? — предложил тем временем Ричард.
Флоренс неловко кивнула, вспомнив наконец об обязанностях хозяйки дома. Они вошли в гостиную, откуда продолжали литься звуки музыки. Тут-то молодая женщина заметила, что, вставая с кресла, чтобы подойти к телефону, умудрилась уронить партитуру. Нотные листы разлетелись по всему полу. Покраснев от смущения, она бросилась подбирать их.
— О, Люкк Келли, — заметил Ричард. — Его голос гораздо богаче, чем у Шона Кина, тебе не кажется?
Флоренс так и застыла, стоя на коленях на полу и протянув руку за очередным листом. Ричард знает «Даблинерз» и разбирается в кельтской музыке настолько, чтобы судить о вокальных данных того или иного исполнителя? Кто бы мог подумать? Он, ассоциирующийся у нее исключительно с официальным стилем?
— Да, кажется, — зачастила она, почему-то краснея еще сильней. — Хотя вообще-то, согласись, что и «Даблинерз», и «Чифтайнз» лишь капли в море. Музыкальное наследие кельтов просто-таки требует более полной и широкой обработки…
Спохватившись, что, сев на любимого конька, не в меру увлеклась, Флоренс умолкла. Но было уже поздно. Ричард внимательно посмотрел на нее.
— И ты взяла эту задачу на себя? Втихомолку обрабатываешь кельтские мотивы?
Не в силах пошевелиться, она уставилась на него, хотя и сознавала, что продолжает себя выдавать, безмолвно подтверждая его догадку. И что теперь? Но, вопреки ее опасениям, Ричард и не думал смеяться. Протянув руку, он помог Флоренс подняться.
