Но прошли праздники, начались будни, а Федя так и не придумал, как «замутить» воду… Уже трубоклады давно справили девятидневные поминки, уже разъехались спецы технической инспекции, уже вновь закрепили трос и начали гонять лифт вверх и вниз, сначала осторожно, потом — нормально, как и следовало по инструкции, а далее, как и раньше, со значительными перегрузками, но вода вокруг главных действующих лиц, могущих прояснить ТЭЦовское происшествие, по-прежнему была чистой, как слеза ребенка.
10 мая после обеда шеф пригласил Федю к себе.
— Как дела с ЧП на станции? — строго спросил он, и Федя понял, что это не праздный вопрос: шеф чем-то располагал, поэтому и вел себя так уверенно и строго.
— Никак, — не стал хитрить Федя, чтобы угадать, что же за карты появились в руках начальника, и, исходя из этого, сыграть свою партию.
— Значит, нет ничего? Плохо, батенька, работаете, — сказал шеф и протянул Внучеку листок с печатным текстом.
Анонимка была в два адреса: в управление КГБ и в Каминское горотделение.
«Подстраховались», — механически подумал Федя, оценивая «компетентность и осведомленность» автора.
Анонимка была длинной, но суть ее сводилась к тому, что «следователь Толстых пытается увести от ответственности Атоманского, истинного виновника гибели трубокладов, так как он подстроил обрыв лифта, а сам остался цел», — а дальше шла полнейшая ерунда, поскольку аноним утверждал, что Атоманский, «желая отомстить бригадиру, то есть начальнику, совершил террористический акт, и дело о гибели трубокладов должен расследовать комитет государственной безопасности».
— Ну что? — спросил Карнаухов.
— Ахинея, — ответил Федя. — Даже невозможно предположить, что писал взрослый человек. Хотя сейчас всякий школьник знает, что анонимных писем не бывает, пиши хоть левой ногой, хоть на машинке печатай, это во-первых, а во-вторых, направлять нас на работу по этому следу, значит, разрушить ту версию, которую аноним предлагает. Потому что признаков теракта в действиях Атоманского нет.
— Возможно, возможно, — сказал шеф, — однако, чтобы опровергнуть все перечисленное, мы должны доказать, что в действиях Атоманского не было умысла на подрыв или ослабление Советской власти.
— Доказывать или опровергать нужно доказательствами, а не анонимками, которые, как известно, доказательствами не являются.
— Как сказать, как сказать, — произнес шеф. — Письмо направлено в два адреса: значит, через неделю жди первого экземпляра с препроводительной и резолюцией «разобраться». Так что не обращать внимания на письмо нельзя.
