Вики побледнела, но упрямо покачала головой:
— Не надо, пожалуйста. Я… я не смогу смотреть им в глаза, если они узнают правду.
— Я понимаю, — мрачно сказал он. — Не волнуйся так. Я ничего не скажу, но мне все это не нравится, Вики.
К ним подсели профессор и Фэрфакс, и разговор перешел к раскопкам. Немного погодя Вики проходила мимо стола, за которым сидели Лоренс и Финч. Из транзисторного приемника Финча лилась мягкая музыка, которая вызывала ностальгические воспоминания о том мире, от которого они были сейчас далеко. Никто не разговаривал, но внезапно музыка прервалась и тихая атмосфера столовой была нарушена потоком пропагандистских лозунгов, передаваемых станцией «Радио Каира».
Финч выключил приемник и лениво заметил:
— Интересно, что понадобилось здесь коменданту сегодня утром?
Лоренс покачал головой:
— Они о чем-то долго совещались с Фэрфаксом.
«Не настолько долго, чтобы снять его с моей шеи», — подумала Вики, вспомнив «ситроен», который стоял сегодня утром у столовой.
— Однако он даже почты не привез, — произнес Финч расстроенным тоном. Лоренс хихикнул:
— Этот Ромео, — он указал пальцем на Финча, — носит в своей записной книжке целый гарем. А если б вы видели фотовыставку у него в палатке! — Лоренс причмокнул губами, его руки описывали в воздухе бесстыдные окружности.
Шутка неугомонного Лоренса была встречена всеобщим смехом. Вики неожиданно снова почувствовала себя счастливой. К ней вернулось бодрое расположение духа, она и не догадывалась, какой удар ожидает ее в самом ближайшем будущем.
На другой день, ближе к вечеру, на порог палатки ничего не подозревавшей Вики легла длинная тень Фэрфакса. Он обратился к ней:
— К нам на выходные приедет гость. Некий мистер Свендсен. Он пробудет здесь всего несколько дней, так что, я полагаю, мы поселим его в вашей палатке на это время.
Она уже не слышала последовавших за этим слов профессора Элвиса: «Не имеет смысла ставить палатку на такой краткий срок».
Черты лица Гранта помутились и поплыли перед ее глазами. Она была шокирована до такой степени, что молчала, не замечая его недоуменного выражения. Ее накрыла волна страха, она словно потеряла способность говорить или спорить, лишь смотрела бессмысленным взглядом на отца.
На секунду его лицо осветилось злорадной усмешкой. Затем он снова стал серьезен и сказал, глядя ей прямо в глаза:
— Свендсен звучит как шведская фамилия. Советую освежить в памяти шведский язык, юный Эллис.
