— Опрометчивое решение, Верочка. «Муж и жена — одна сатана».
— Ничего не значит. Я знаю вас за человека принципиального, и свои убеждения вы не променяете даже на жену.
— К сожалению, я еще не читал книгу.
— Ну-у-у… — разочарованно протянула учительница. — Я хотела узнать ваше просвещенное мнение. Можно сказать, почти специально за тем и приехала. Наши учителя просто на стенку лезут!
Вера Васильевна сильно располнела в последние годы, на висках появились седые волосы, и выглядела она старше Татьяны Михайловны лет на десять, хотя они и были ровесницы.
— Костя, а спорили мы знаешь о чем? О школьных трудностях, — сказала Татьяна Михайловна.
— И здесь о трудностях! Удивительное дело! Куда бы я ни пришел, с кем бы ни заговорил о школе, сейчас же начинают жаловаться на трудности.
— Ну, положим, не все. После того как за границей признали достижения нашей школы, многие учителя стали говорить совсем другое… — горячо возразила Татьяна Михайловна, — нельзя же в одно и то же время гордиться своими успехами и жаловаться…
— Почему нельзя? Ведь за границей хвалят размах образования, массовость нашей школы.
— Ничего подобного. Там хвалят методику и вообще постановку учебно-воспитательной работы… Во всяком случае, так они считают. Я не читала, что про нас пишут.
— Танюша, я думаю, что ты даже не подозреваешь, какое это серьезное обвинение.
— Согласна. Обвинение серьезное.
— А почему это обвинение? — спросила Вера Васильевна. Думая о своем, она прослушала слова подруги.
— Потому что в области идеологии у нас и за границей разные точки зрения. Успехами нашей педагогики там не могут восхищаться. А значит…
— А ну их ко всем чертям… — рассердилась Вера Васильевна. — Наплевать мне на заграницу. Меня интересуют наши дела. Мы говорили о повести…
— Школьными трудностями некоторые учителя очень любят кокетничать, — перебила ее Татьяна Михайловна. — Да, да! Не морщись. И дело не только в тебе… А в этой повести автор, видите ли, не показал всех трудностей и даже критикует бедных, несчастных учителей.
— Ну, а что это за тон, Татьяна? Ты же сама учительница!:
— А я тебе скажу, Вера, знаешь что! — снова загорячилась Татьяна Михайловна. — Макаренко на практике доказал, что большинство наших трудностей от неумения работать. Да, да! Он выбрал самую плохую, запущенную колонию, где-то под Харьковом, поработал там две недели — и колонию стало не узнать. Это же факт! Только две недели!
— Значит, ты утверждаешь, что никаких трудностей в школе нет и автор правильно описал нашу жизнь?
