— Марина Федотовна, вы меня звали?
— Да. Вот товарищ из милиции интересуется Чумаченко и его компанией. Что они могли натворить?
— Всё что угодно! — поджав губы, сказала учительница.
— Они в школе?
— Нет. Они больны и не являются на занятия уже третий день.
— Третий? А не пятый? — удивился Константин Семенович.
Клавдия Васильевна всем корпусом повернулась к работнику милиции и посмотрела на него так, как, вероятно, смотрела на учеников, когда те начинали говорить без ее разрешения.
— Я как будто достаточно ясно сказала.
— А почему вы думаете, что они больны?
— Потому что я руковожу этим классом.
— Та-ак! — протянул Константин Семенович, и в глазах его блеснул насмешливый огонек. — Я знаю, что на собраниях, на педсоветах вы часто говорите о своей ответственности. Говорите, что государство доверило вам лучшее, что есть в стране, — детей, будущих строителей нового общества…
— А разве это не так? — спросила директор.
— Так. Но, к сожалению, нередко безответственным людям доверяют такое ответственное дело.
Константин Семенович сказал это спокойно, и в тоне его были грустные нотки, но у Клавдии Васильевны по лицу пошли красные пятна.
— Если вы пришли сюда только затем, чтобы делать такие вот Оскорбительные заявления, уважаемый товарищ… — набрав воздуха в легкие и отчеканивая каждое слово, начала она.
— Не надо сердиться, — попросил Константин Семенович. — Я имею в виду не вас… или, вернее, не только вас. По собственному опыту знаю, что детская преступность существует. А кто должен за это нести ответственность? Может быть, вы назовете фамилию?
— Ну, знаете ли, товарищ… Вы член партии? — неожиданно спросила Марина Федотовна.
— Вас интересует партийный билет или мои убеждения? — улыбнулся Константин Семенович.
Вопрос озадачил женщин. Переглянувшись, они одновременно пожали плечами, и этот молчаливый жест, как и выражение их лиц, ясно говорили, что они поняли друг Друга.
— Что же вы от нас хотите? — вместо ответа спросила директор.
— Во-первых, я должен довести до вашего сведения, что мальчики не больны, — всё так же спокойно продолжал Константин Семенович. — На занятия они не приходят пятый день, а не третий, потому что арестованы за ограбление магазина. Следствие закончено. Дело передается в прокуратуру, и в ближайшее время будет назначен суд.
Известие произвело на женщин крайне неприятное впечатление.
— Боже мой!.. Кто бы мог подумать! И как это не вовремя… — тихо, почти шепотом проговорила директор и, повернув голову к учительнице, спросила: — Что мы теперь скажем Борису Михайловичу?
