— Так вот где ты скрывалась все эти годы?
Она узнала этот голос мгновенно, несмотря на трехлетнюю разлуку. Глаза распахнулись широко-широко, ужас сковал все тело. Ее мужчина стоял в двух шагах от нее. Его смуглое лицо стало взрослее, несколько глубоких морщин прочертили свой путь по высокому лбу, да в темных глазах горел иной, более мрачный огонь, но это был Джанкарло.
Ангел мщения. Демон тьмы. Джилли отступила, испугавшись жестокого выражения, появившегося на его лице. Она в панике огляделась, и тут ее взгляд упал на Анну-Лу, которая перестала терзать бывший красный беретик и с любопытством смотрела на незнакомца.
— Большой дядя… Хочешь строить замок?
Лицо демона изменилось, словно с него разом стерли злобу и презрение. Теперь оно светилось нежностью и любовью.
— Ты Анна, да? Я, знаешь ли, очень люблю строить песчаные замки.
Джанкарло осторожно коснулся рыжих кудряшек. Темные глаза девочки строго и спокойно взглянули на него, и сердце Джилли рухнуло вниз. Они были так похожи!
— Меня зовут Анна Луиза Хоуп, но все зовут меня Анна-Лу.
— Хорошо, тогда и я буду звать тебя Анна-Лу. А ты зови меня папой.
Джилли окаменела. Сила и напор у Джанкарло как у голодного ягуара, но ведь малышка никогда не слышала этого слова. В ее маленькой жизни не было «папы».
— Ты мой папа? Мамочка, этот дядя правду говорит?
Голос Джанкарло был тих и отчаян:
— Скажи ей, Джилли!
Какое там! Джилли едва соображала от неожиданности, от шока, от пережитого удара. Она в ужасе смотрела на маленькое, бесконечно любимое личико и видела радость, постепенно осветившую его. Они никогда не говорили о папе, только раз Джилли объяснила, что он далеко-далеко и с ними не живет, но сейчас стало ясно, как много этот человек значит для ребенка. Джилли понимала только одно: по-прежнему уже ничего не будет. Она попала в ловушку.
— Да, маленькая. Этот… дядя… он твой папа.
— Как здорово! Дядя Том ушел на небо и прислал мне тебя, чтобы я не скучала!
Джанкарло легко подхватил девочку на руки и прижал к груди.
— Что-то вроде этого, маленькая. Только я останусь с вами навсегда, в отличие от дяди Тома.
Они обменялись поцелуями и рассмеялись. После этого Джанкарло торжествующе взглянул на белое лицо Джилли.
— Ну что, мамочка?
Джилли повернулась и побрела прочь. Слабость охватила ее, в висках билась боль. Однажды она убежала от Джанкарло, но теперь этого сделать нельзя. Теперь Анна-Лу не позволит этого. А ты сама, Джилли? Что же будет с тобой? Внезапно она поняла, что изменить ничего нельзя. Ждет ли ее позор и презрение, долгие годы одиночества, унижения и упреки — изменить ничего невозможно.
