— Значит, мы не поедем? — спросил Джин Луис.
Анна посмотрела на него и ужаснулась: по лицу сына катились слезы. Она понимала, как тяжело приходится мальчику в последнее время. Целые дни он проводит в замке под надзором Эстер, словно в заключении, почти не бывает за его пределами и очень редко играет с детьми. Для такого сорвиголовы, как ее сын, одиночество вдвойне тяжело. Анна обняла ребенка.
— Ладно, дорогой, мы поедем. — Бросив сердитый взгляд на Рива, она сказала: — Мы поедем с вами. Дела могут подождать.
Джин Луис благодарно уткнулся в мамин воротник. Она снова поцеловала его. Отодвинувшись, мальчик вновь потребовал:
— Перестань целовать меня так часто.
— Я обещаю работать над этим, — ответила Анна.
Довольный Джин Луис заявил:
— Я пошел собираться. Мне нужно взять оружие. — Он бросился к выходу, но перед тем, как вылететь из комнаты, обернулся: — Берите с собой много еды.
Закончив завтрак, Рив встал и сказал серьезно:
— Займитесь, пожалуйста, едой для пикника, а я тем временем отправлю своих людей проверить территорию, прилегающую к ферме, куда мы направляемся.
— Ферма?
— Огест ван Берг позволил нам посмотреть его лошадей.
— Значит, вы все-таки решили обучать Джина Луиса верховой езде. Но он слишком мал!
— Я впервые сел на лошадь, когда мне не было и года.
— Ну, это проблемы ваших родителей. Я не хочу подвергать моего сына такому риску.
Рив посмотрел на нее как на ненормальную.
— Вы подвергнете его гораздо большему риску, если не научите в таком возрасте ездить верхом. Однажды он запрыгнет на лошадь и упадет с нее неизвестно с какими последствиями.
— Ну, такое вряд ли произойдет.
— Почему вы так думаете? Ваш сын очень рисковый ребенок. Эстер рассказала мне, что в прошлом году он попытался свеситься из верхнего окна, держась одними пальцами ног.
Анна отвела взгляд. Ей не нужно было рассказывать, какой сорвиголова ее сын. Весь в отца. Повернувшись, она сказала:
— Я хорошо знаю моего сына, знаю, как его воспитывать, и не нуждаюсь в ваших советах.
— Я и не даю вам советов. Я просто выполняю свою работу, которая состоит в том, чтобы охранять вас обоих. Именно поэтому я и собираюсь научить Джина Луиса ездить верхом. По-моему, вы могли бы понять это.
— Я понимаю одно: вы слишком много на себя берете, — резко сказала она, поднимаясь из-за стола.
Рив стиснул зубы и покачал головой.
— Упрямая и слепая, — произнес он и вышел из комнаты.
Анна опустилась на стул, глядя на свой завтрак, но у нее больше не было аппетита. Ей казалось, что она все делает правильно. Как трудно быть матерью-одиночкой! Вдвойне трудно одной воспитывать наследника престола.
