Рив улыбнулся, показывая белые зубы.
— Думаю, ты преувеличиваешь. По следу, который мы придумали, идти было совсем не сложно.
— Вы забываете, что вы военный, — поддразнила его Анна.
— Он служил в армии, — с восторгом заявил Джин Луис, встав в позу со сжатыми кулаками, словно готовый ринуться в бой с врагом. — Он может расправиться с плохими парнями: побить их и даже застрелить.
— Надеюсь, не всех одновременно, — произнесла Анна, стараясь увести сына от этой темы. Она была против любого насилия.
— Нет, по очереди, — попытался поддержать ее Рив.
— Смотрите! — крикнул Джин Луис и начал носиться по комнате, нанося удары руками и ногами невидимому врагу. Это выглядело по-детски мило, но жутковато.
Рив несколько минут, молча, наблюдал эту демонстрацию военного искусства, а затем тихо произнес:
— Теперь, когда вы нашли нас, нам нужно кое о чем поговорить с маленьким принцем.
— О чем?
— О том, что он тоже должен думать о своей безопасности.
— Ему же всего семь лет, — возразила Анна.
— Начать думать об этом никогда не рано. К тому же есть люди, которые… — Рив взглянул на мальчика, тщательно подбирая слова, — не станут учитывать его возраст.
Полные ненависти строки угрожающих писем снова возникли перед глазами Анны. На какое-то время она отвлеклась и не думала о них. И напрасно. Она почувствовала легкую дрожь и взглянула на Рива.
— Не знаю, что может сделать мой сын для своей безопасности, но…
— Он может спрятаться, — ответил Рив и, повернувшись к мальчику, сказал: — Оглянись вокруг и подумай, куда бы ты мог спрятаться так хорошо, чтобы мы тебя не нашли.
— Как в прятках? — спросил радостно Джин Луис.
— Да. Только одно условие: нельзя прятаться внутри емкостей с тяжелой крышкой, которая может захлопнуться и совсем запереть тебя.
— Ла-адно, — протянул Джин Луис, приступив к осмотру ящиков, сундуков и старой мебели, сваленных в беспорядке вдоль стен.
Анне вдруг показалось так странно видеть своего сына, одетого в джинсы, свитер и домашние туфли, в темнице, в окружении всей этой рухляди и цепей, зловеще свисающих со стен.
— Уходите. Когда я спрячусь, я позову вас.
Взрослые послушно направились вглубь коридора. Но скоро остановились, чтобы услышать голос мальчика. Рив взглянул на Анну. Она стояла, опершись о холодную каменную стену, со сцепленными сзади руками, и смотрела отсутствующим взглядом в пол. Он был уверен: несмотря на ужас перед угрозами и согласие на то, чтобы он выдавал себя за ее жениха, она все еще не до конца осознавала грозящую ей опасность. И это волновало его. Он и раньше сталкивался с таким явлением: люди отказывались верить, что кто-то хочет причинить им вред, что этот кто-то может быть психически больным человеком.
