— Мы разговаривали несколько часов, — объяснила Эйлин, оказывается, мы многого друг в друге не поняли. И, — тактично добавила она, — Гей обожает его. Он чудесно относится к ней.
Возникла долгая пауза. Потом мать сказала:
— С нетерпением ждем вас обоих. Передай Джоэлю наши наилучшие пожелания.
— Он тоже передает их вам, — солгала Эйлин. — Пока. Передай привет папе.
— Когда ты вернешься?
— Завтра днем. Но встречать нас не надо. Джоэль возьмет такси.
Эйлин быстро пошла назад к коттеджу.
— Мать передаст тебе наилучшие пожелания, — сказала она Джоэлю.
— Это героизм или лицемерие?
— Не будь таким противным.
— Хорошо. Наверно, это героизм. Я никогда не считал ее очень человечной.
— И все же, она такая, — вызывающе ответила Эйлин.
— Успокойся, цыпленок.
— Если бы ты знал, какой замечательной она была…
— Я знаю. Если бы она не была столь замечательной, ты бы ответила на мои телефонные звонки.
— Не надо так говорить.
— Извини. Во всяком случае, я смогу доказать свою благодарность ей, сняв бремя с ее шеи. Вообрази, что мы снимем с нее заботу по воспитанию Гей — это мало назвать героизмом.
— Но… — начала Эйлин и замолчала. Было бы предательством по отношению к матери рассказывать Джоэлю о ее страстной любви к Гей и выслушивать остроты о преданных бабушках.
— Она пишет книгу, это главная причина, почему она сидит дома. Но после окончания лета она снова вернется к преподаванию. Эйлин почувствовала себя в столь необычном положении, защищая собственную мать. И еще больше ей захотелось защитить ее на следующий день, когда они приехали домой, и она увидела, как засветилось лицо матери при виде Гей. Она вспыхнула, глаза ее засияли, и полным восторга голосом она позвала:
— Гей, ах, милая Гей, иди сюда и поцелуй бабулю.
Эйлин обрадовалась, что Джоэль, нагруженный сумками и чемоданами, немного отстал и не видел того, с какой жадностью она припала к внучке. Он не хотел заходить, но Эйлин настояла на этом, боясь, как бы не возникла новая ссора с родителями. Эйлин тепло ответила на поцелуй матери.
— Милая, я так рада за тебя, — сказал мать. Потом она пожала руку Джоэлю — «Поздравляю вас».
Джоэль пробормотал в ответ нечто невразумительное, и они пошли в гостиную поздороваться с отцом Эйлин. Она ощущала какую-то робость и смущение, как будто отсутствовала несколько месяцев, а не три дня. Только она начала снимать с Гей верхнюю одежду, как Гей закричала:
— Пусть бабуля!
Эйлин и Джоэль переглянулись. Теперь их трое, и Гей может «выступать» перед каждым из них.
