— Джо — хороший.
Вероломная маленькая дрянь, — мстительно подумала Эйлин.
Она слышала, как из ванной доносятся звуки веселья, и наконец, оба вернулись оттуда в прекрасном расположении духа. Эйлин сцепила зубы. Она не стала рисковать, предлагая Гей вытереть ее, спеть ей песенку о трех маленьких котятах и уложить ее спать.
— Поцелуй мамочку и пожелай ей спокойной ночи, — сказал Джоэль, подталкивая к ней благоухающее розовое создание.
— Доброй ночи, милая, увидимся утром, — небрежно сказала Эйлин. Чтобы расслабиться, она встала и начала мыть посуду после чая с преувеличенным шумом, думая с горечью: «Что он знает о кормлениях через каждые четыре часа и о пеленках, об утомительных прогулках, когда толкаешь перед собой коляску, о сценах, которые постоянно устраивает ребенок? Для него все одна забава. Что он знает о поездках на работу в переполненном автобусе, о невозможности вести веселую светскую жизнь? Что он знает о моей борьбе и болезненных решениях? Он все еще безответственный студент.»
Джоэль, уложив Гей, вернулся в комнату с самодовольным видом. Он встал у камина, улыбаясь широкой улыбкой.
— Мне понравилась малышка.
— Хм! — презрительно фыркнула Эйлин.
— Хотя это несколько утомительно.
— Что ты этим хочешь сказать?
Джоэль взглянул на ее застывшее лицо и сделал еще одну попытку завязать разговор.
— Симпатичное местечко ты выбрала. Кому принадлежит этот дом?
— Друзьям моих родителей, — кратко ответила Эйлин, думая о долгой прогулке в Гордон, возне с огнем, и о том, где высушить мокрую одежду Гей.
— О Боже, — воскликнула она. — Я забыла принести с улицы постиранное белье.
— Я помогу, — предложил Джоэль.
— Я сама. Ты не знаешь, где оно висит.
Эйлин поспешила в темный сад, поскользнулась на ступеньках и стала снимать мокрые вещи с веревок. Простыня ударила ее по лицу. Эйлин вздрогнула и, выругавшись, открепила ее, сняла пижаму Гей и побежала обратно в дом.
— Ты похожа на фурию, — засмеялся Джоэль.
— Я и чувствую себя такой. Эти вещи кажутся более мокрыми, чем когда я развешивала их.
— Гей все еще мочится в кроватку?
— Прошлой ночью — да.
Она не стала объяснять, что дома такие случаи крайне редки.
— Дай мне белье. Я развешу его своими сильными руками хирурга.
Эйлин сдалась и начала отогревать мокрые руки у огня.
— Где мне развесить их?
— В бельевой, самой первой комнате. Остальное белье, наверное, уже высохло.
Вернувшись, Джоэль сел на стул у камина, задумчиво посмотрел на Эйлин и сказал:
