Остается одно: думать, искать того, кто бы мог помочь.
Но кто может помочь в таком деле?
Тот, кто обладает достаточной властью, и тот, кого все боятся.
Но у него нет таких знакомых.
Андрей поднялся с оттоманки и подошел к окну. Серое небо, серые здания, посерелый снег меж лавками Гостиного двора напротив. Все серое, как тогда, после разрыва гранаты, когда он, брошенный рывком секунд-майора Татищева на землю, открыл глаза…
Есть! Татищев! Павел Андреевич!
Татищев теперь чиновник Тайной экспедиции розыскных дел при Правительствующем сенате, о коей ходили самые невероятные слухи. Говорили, что в архиве сей канцелярии есть сведения не только о государственных преступниках, злоумышлявших противу императорской власти и Российской державы, но также сведения о едва ли не всех живущих и уже покойных подданных империи, имеющих чины и звания, а то и не имеющих их, однако по той или иной причине попавших в сферу интереса Тайной экспедиции. Вот кого боялись все, или почти все, имеющие за собой хотя бы мало-мальские грешки. А что оные водились за антиквариусом Христенеком — в этом нет никакого сомнения!
Да, Татищев — именно тот, кто ему поможет!
Андрей отошел от окна и плюхнулся в кресло.
С Павлом Андреевичем они виделись в сентябре прошлого года. Случайно. Столкнулись на углу Мошково переулка. Кажется, Татищев теперь подполковник. Он был искренне рад его видеть.
Где же он живет? Ах, да, на Невской набережной, недалеко от Сената.
Андрей дернул сонетку. Еще раз. Затем третий. Наконец в дверном проеме появилась взъерошенная голова лакея Семки.
— Звали, барин?
— Где тебя носит, скотина?
— Дык, это…
— Сейчас я напишу записку. Отнесешь ее господину подполковнику Татищеву на Невскую набережную. Повтори.
— Сейчас я напишу записку…
— Болван! — воскликнул Нелидов и едва не запустил в лакея скляницей с чернилами, стоящей на бюро рядом с креслом.
— Истинно глаголете, барин, болван и есть, — с удовольствием согласился Семка.
— Тьфу ты, — выдохнул Андрей и принялся писать. Когда закончил, сложил листок вчетверо и протянул лакею.
— Вот тебе записка. Отнесешь ее на Невскую набережную, в дом… В общем, найдешь, где проживает подполковник Татищев, и отдашь ему лично в руки. Понял?
— Понял, барин, чего ж не понять, — деловито ответствовал Семка и свел брови к переносице, глядя на Нелидова преданными глазами.
— Тогда повтори.
— Вот тебе записка…
— Твою мать! Ты что, нарочно издеваешься надо мною! — почти простонал Нелидов.
