— Берите «фэлкон», — посоветовал Хопгуд Кэшину. — Хоть и драндулет на вид, но еще ничего.
Выехали колонной — впереди «лендкрузер» Хопгуда, потом Кэшин и Дав, а за ними, в белом «коммодоре», Престон и Ка-Ди. Дождь уже лил вовсю, в лужах отражались огни машин, неоновые вывески магазинов — красные, белые, синие, зеленые и желтые. Они пересекли шоссе и двинулись дальше, по окраинам, мимо ипподрома, игровых площадок, к старым скотобойням. Это и была Сток-ярд-роуд, по которой сейчас им навстречу ехали мальчишки.
— Этот тип знает, что делает? — спросил Дав, зарываясь подбородком в воротник куртки.
— Хочется верить, — ответил Кэшин.
В машине воняло сигаретами, потом и картошкой, жаренной на старом масле.
— «Сэндвич», — третьей группе, — раздался из рации голос Хопгуда. — Объект на подходе, выйду на связь через двадцать пять минут.
— Третья группа, вас понял, — ответил, кажется, Ка-Ди.
Справа показалась автомастерская Голдинга — большое жестяное сооружение под сиреневой вывеской. В зеркало заднего вида Кэшин увидел, как в белом «коммодоре» потушили фары.
Дождь хлестал как бешеный. Кэшин переключил дворники на ускоренный режим.
— «Сэндвич» — первой группе, — заговорил Хопгуд. — Поворачивает налево.
— Группа два, понял, — отозвался Кэшин и двинулся за «крузером» по грязной и скользкой обочине. Оба остановились, так же одновременно развернулись. Он встал сзади, выключил все фары.
В окно постучали. Он открыл.
— Не глуши мотор, поедешь сразу за нами, — велел Хопгуд. — Радиосвязь прекратить.
— Ладно.
— Дождь еще этот чертов! — досадливо произнес Хопгуд и исчез в темноте.
Кэшин закрыл окно. Они сидели молча. Заныло бедро, он хотел было попробовать дыхательную гимнастику, но не получилось — каждую минуту-другую надо было шевелиться, перемещать вес на менее чувствительные нервы.
— Я закурю, ничего? — спросил Дав.
— Давай вместе.
Кэшин щелкнул зажигалкой, взял у Дава сигарету и слегка приоткрыл окно. Сигарета Дава светилась в темноте красным угольком. Молчали они недолго — никотин кому хочешь развяжет язык.
— Часто? — начал первым Кэшин.
Дав повернулся к нему, сверкнув белками.
— Что — часто?
— Ну, часто представляешь коренных?
— Виллани спасибо скажите. Говорит, его просто задолбали этой связью с Бобби Уолшем. Знаете, почему я от федералов ушел? Неохота быть образцово-показательным полицейским из коренных.
— Я в начальную школу с Бобби Уолшем ходил, — начал было Кэшин, но тут же пожалел.
— А я думал, он из Даунта.
