Поэтому проект Дмитрия Быкова с первого взгляда может показаться этаким подвигом интеллигента. Куда моднее было бы обсудить Пелевина, Бодрияра или даже какую-нибудь беллетристическую диву, типа Оксаны Робски, благо такие тоже свою культурно-историческую нишу имеют и неплохо ее обустроили.
Но Быков выбирает Горького, и это — единственно возможный правильный выбор. Именно на Горьком, на семенах его рассказов и очерков взросло то, что можно назвать гуманистической литературой ХХ — ХХI веков. Почему он это делает? Почему не Достоевский, не Пастернак, не Солженицын, а Горький, которого по неофициальной доктрине путинской России принято помещать исключительно в диапазоне от «глупенький идеалист, невольно воспевавший большевицкий террор» до «обыкновенный ангажированный писака, красный подпевала и полное отсутствие всякого таланта».
Не скажу, что фильм мне понравился целиком и полностью. К отрицательным моментам я бы отнес вставки про большевиков типа «в 1921 году в России голод. Большевиков, конечно, не сильно беспокоит то, что крестьяне гибнут от него, но они всерьез опасаются голодных бунтов». Налицо попытка, пусть неосознанная, идущая от антисоветского многолетнего базиса, «априори» видеть в большевиках исключительно механизмы по удержанию своей власти. Механизмы, пришедшие извне, а не из среды в том числе этих самых умирающих крестьян.
Но это — детали. Когда, завершая цикл серий о писателе, Быков подводит итог, то прямо заявляет: «Горький боролся против отсталости, считая, что необразованность ведет к дикости. Он видел в большевиках, в красных не просто политических концентраторов воли трудящихся, но и единственно возможную силу, способную преобразовать Россию. Ныне празднуется победа белых…»
Зритель, который не реагирует на цвета, как собака Павлова на звонки, а пытается вникнуть в суть вещей, скрытых великой борьбой, не может не понять то, что Быков записал между строк так явственно и четко: «То, что мешает человеку нормально трудиться, нормально любить, нормально становиться действительно культурным человеком — это и есть оплот дикости, какими бы знаменами она не прикрывалась».
И в этом — весь Горький. В этом его неиссякающая современность. Если, скажем, Гоголь современен в социально-описательном смысле (его Россию пройдох-чичиковых, упырей-собакевичей, интеллигентиков-маниловых и великой монархии городничих мы можем наблюдать и сейчас — достаточно выйти из дому), то Горький современен в социально-прогнозируемом смысле. Он ясно говорит, почему идти вперед лучше, чем пятиться назад.
