Вот Виталий Иванов клеймит во «Взгляде» тех, кто с тоской вспоминает о свободе и вертикальной мобильности девяностых (я сам не фанат той эпохи, но слог, слог!):
Так кто же те самые подонки? Это жулики, некогда «назначенные» миллиардерами, затем попытавшиеся разговаривать с властью на равных и в итоге потерявшие все или почти все. Это политики с имиджем либералов-западников, оказавшиеся на обочине. Это некогда известные журналисты, литераторы, политконсультанты, эксперты и пр. — квалифицированная интеллектуальная обслуга властителей 1990-х годов, по различным причинам не вписавшаяся в новое время (или вписавшаяся, но в итоге выпавшая) и кокетливо прикрывающая свое лузерство «эстетическими разногласиями с режимом». Это, наконец, разная «гуманитарная» шушера, прибогемленная сволочь, наловчившаяся кормиться от избирательных кампаний, PR-подрядов, «культурных проектов», переживающая по поводу того, что стало меньше «движухи».
Заметим сущностную особенность нового русского патриотизма: врагами режима (слово «режим» вовсю употребляется уже не критиками, но апологетами Путина) становятся только лузеры. Залог оппозиционности — финансовая неудачливость; к сожалению, этот тезис недостаточно продуман, поскольку многие оппозиционеры вовсе не родились лузерами. Михаил Ходорковский, допустим, лишился своих капиталов не вследствие природной неудачливости, а именно вследствие желания конкурировать с режимом; о законности этого желания можно спорить — меня оно отнюдь не восхищает, — но в лузерстве его никак не обвинишь. Хронические неудачники Каспаров и Касьянов, а также похотливо примкнувший к ним Лимонов, на фоне везунчиков и красавцев вроде Иванова, Данилина, Рыкова и Минаева являют особенно жалкое зрелище.
А вот Павел Данилин ругает тех, кто недостаточно восторженно оценил прямую линию президента с народом:
Господа и дамы, вы зажрались! Путин не клоун, чтобы «делать вам красиво». Путин не для вас, высоколобых и ширококарманных, а также тугокошельковых, прямую линию проводил. Он не с вами, пикейные жилеты, общался — он с народом разговаривал. С тем самым народом, который вы знаете только по мелькающим мимо вашего несущегося мерседеса силуэтам. С тем самым народом, который ненавидит вас за мигалки и спецтранспорт. С тем самым народом, который живет за гранью и на грани бедности. Слушайте, вы, в «Бентли» и в хоромах на Рублевке. Вы, с виллами и яхтами. Вы, с государственными авто, шоферами и спецбуфетами. Путин говорил не с вами и не для вас. Вы, зажравшиеся твари, хотели бы, чтобы Путин вам соломки подстелил, сказал, где прикуп, и ключи дал от квартиры, где деньги лежат? Вы хотели бы, чтобы он на всю страну сказал: преемником будет Иван Иванович, а поссорится он с Иваном Никифоровичем. О да! Вы хотели бы это услышать, с тем чтобы тут же броситься в приемную Ивана Ивановича с выражением всеобщего ликования на рылах и с букетами цветов. О да! Вы хотели бы заранее знать, что в приемной Ивана Никифоровича больше нечего делать и дарить цветы его жене на день рождения бесполезно. А Путин, бяка такая, говорил не об этом. Не о том, что вас волновало, а о детских садиках.
