Мастер вздохнул, улыбнулся. Поднял руку и мягко притянул змеиную голову к губам. Сухой прохладой скользнула по ним блестящая чешуя. Заснул, уже не чувствуя, как ползет по нему змеиное туловище, укладываясь кольцами по груди, животу. Во сне он несколько раз повернулся, позволяя рисунку обвить бедра, спину и ногу.
Через полчаса на месте красных запекшихся полос на человеке красовалась татуировка – большая, длинная, красивая змея, свернувшаяся кольцами по всему его худому телу. Везде – кроме шеи и рук.
Глава 6
– Где тебя носит, – рявкнул утром Степан, таща гигантский софит, который обычно коротал время в углу – ненужный и пыльный.
– Я спал! – Виктор улыбнулся, вспомнив, как и сколько раз.
– Спал-спал! – передразнил напарник, ворочая лампу, – ты нужен, во как! – И заорал на лаборантку, – иди уже, чудо! Толку от тебя!
Девочка вздрогнула и ушуршала, взмахнув полами белого халатика.
Витька бросил куртку на спинку кресла и устроился в нем, положив ногу на ногу:
– О чем шум?
– Таньку помнишь? Ну, я в прошлом году снимал? Которая Тина Тин теперь?
Степка нервно затанцевал вокруг софита – подкручивая, выравнивая, направляя.
– Да я ее и не видел толком. Мыша, по-моему, полная.
– Мыша-мыша! – Степка взволновался, – вот тебе и мыша! Она ж теперь по всем конкурсам призы собирает, певица, блин!
Он запустил руки в рыжие патлы и забегал по студии:
– Ну, дурак я был, дурак! Кто знал, что она так вскарабкается? Был бы сейчас, ну не кум королю, но – звезде любовник! Трахнул два разочка, так она месяц за мной бегала – "Степушка, любимый". Прятался в студии, помнишь, за диваном?
– Точно, вспомнил! Жалко ее было – серенькая, несчастная, в очечках. Ты пыльный вылез, в паутине. Козел ты, Степка… А ты и не хвастался, что Тина Тин та самая мыша.
Степка остановился посреди студии и, как бы позируя, воздел к потолку конопатые руки:
– Чем хвастаться? Что я такую телку пропустил? Ты ее по телеку видел? Сплошные норки и мерсы, блин!
– Стоп! Не факт, что с тобой она бы карьеру сделала. Вот ты ее послал и, получается, в нужном направлении. Придал ускорение.
– Ага, вот ты ей и объясни. Чтоб не съела меня с английским завтраком. Она сюда на съемку едет!
Степка безумными глазами окинул захламленный зальчик, шторы, картонные от грязи по краям, кучу старых фотоплакатов у стены. И подытожил умирающим голосом:
– Оййй, бля-а-а….
Витька уютнее устроился в кресле:
– Ага, попал, дружок! И чего она про тебя вспомнила? У нее теперь самые крутые фотографы.
