Раздражение Морганы тоже исчезало в ночной тишине. Лунный свет падал на стены замка и покрывал узором беспокойное море. Они пережили вместе опасный день, и без Ранульфа, без его мудрого плана и отваги, замок был бы сдан. Конечно, они должны заключить перемирие. Не поворачивая головы, она заговорила:
- Хорошо. Завтра мы вместе примем вассальную присягу. Но вы должны понять, что мои люди искони преданы моему роду, а значит, мне. Я не могу требовать от них такой же преданности вам, чужому им человеку.
Сильные руки сжали ее плечи, и она вздрогнула, испуганная чуть не до потери сознания. Она не слышала, как он подошел, и удивилась, что мужчина таких размеров и силы может двигаться столь бесшумно. Придя в себя, она продолжала смотреть на ночной пейзаж.
Почему- то, когда он был так близко, ее мозг переставал работать. Она теряла дар речи и способность соображать. Зато бурно реагировала как женщина, в этом не было никаких сомнений. Ей было трудно сдержаться, чтобы не выдать своего волнения, а его руки обжигали ее через тонкую ткань.
Он возбуждал ее своей близостью до дрожи, грудь напрягалась, из какой-то точки в животе поднималась жаркая волна, поглощающая все тело. Вдруг она услышала его голос, но смысл сказанного не доходил до нее. Ранульф повернул Моргану к себе лицом, и ее глаза расширились и потемнели.
- Это важнейший шаг в построении нашего союза, - промолвил он тихонько ей в ухо. - Вы должны задавать тон, не требовать, а исподволь воздействовать на своих людей, и тогда я стану их господином не только на бумаге.
- И как же, вы полагаете, я смогу сделать это?
У Морганы перехватило дыхание, ее щеки горели.
- Примером. Вы должны показать им, что принимаете меня. Как вашего соратника. Как вашего мужа.
Его пальцы сжались, сильные пальцы, расслабляющие ее напряжение.
Невозможно было не понять, что он имеет в виду. Моргана не могла смотреть ему в глаза. Она отвернулась. Ранульф прижал ее сильнее. Его большая ладонь соскользнула с ее плеча и легла на изгиб талии. Моргана была не в состоянии пошевелиться, не могла дышать. Не Ранульфа она боялась теперь, а себя. Если простое его прикосновение делало ее такой беспомощной, то что же будет дальше? Не потеряет ли она чувство собственного достоинства, подчинившись во всем его воле?
Ранульф улыбнулся и, проведя пальцем по ее щеке, нашел чувствительную точку около уха. Его улыбка странно подействовала на нее. Он коснулся губами ее виска.
