Покуда жив, покуда здрав,
Беги назад, беги стремглав,
Беги отселе прочь!»
«Я рек! И вновь даю совет:
Беги! От лютых здешних бед
Спасенья нет, увы;
Я трижды властен произнесть
Совет: беги, спасенья несть!
Не сносишь головы!»
«Беги! Но ты, похоже, глух…
Крепишь молитвою свой дух?
Усердно крестишь лоб?»
И с ближних скал взгремел обвал,
Ледовый оползень сбежал —
И рыцаря погрёб.
Раздроблен, мнилось, весь костяк!
Нельзя вздохнуть, нельзя никак!
Но, жив едва-едва,
Всё мыслил рыцарь: с нами Бог! —
И мысленно твердил, как мог,
Священные слова.
Когда обвал его настиг,
Он крикнул в предпоследний миг:
«О Боже, огради!..»
О, всякий цел средь бед и зол,
Кто с верой вящею глагол
Возносит из груди!
И рыцарь славный не погиб:
Тотчас ледовых груду глыб,
Как вихрем, сдуло вон.
И рыцарь встал: исчезла боль,
И время вновь идти — доколь
Достигнет цели он.
Не цели, но беды иной
Достиг он: пышет лютый зной,
Как пышет жар печей;
И сердце в ребра тяжко бьет,
И пот из каждой поры льет,
Что слезы из очей.
В пустыне белого песка
Пылала смольная река;
Ее кипящий вал
Катился в жуткие миры,
Вздымал горячие пары
И воздух раскалял.
А за рекой виднелся Рай —
Садов и рощ зеленый край,
Кошница всех плодов;
И мнилось рыцарю: плывет
К нему журчанье райских вод
Сквозь жар и грозный рев.
Помыслил рыцарь: как же он
Минует страшный Флегетон?
И бес, возникший въявь,
Премощно рыцаря швырнул
В смолу, в погибель, в рев и гул —
И крикнул: «Только вплавь!»
И плоть, и кость, и душу жгла
Сия бесовская смола —
Ох, упаси Господь…
И кровь, багровый кипяток,
По жилам устремляла ток
Сквозь огненную плоть.
Но и средь жидкого огня
Молился Оуэн: «Меня,
О Боже, сохрани!»
И прилетел Господень вздох,
Которым праведника Бог
Целит во всяки дни.
И выплыл рыцарь — здрав и цел,
И в райский ласковый предел
Сквозь арку дивных врат
Он беспрепятственно проник…
Сколь ангельский приветлив лик!
Сколь чуден лирный лад!
«Хвала тебе, и благодать!
О нет, по смерти восседать
Не будешь с нами врозь,
Коль, веруя средь бед и зол,
Святого Патрика прошел
Чистилище насквозь!»
И он, от счастья охмелев,
И внемля ангельский напев,
Устало канул в сон;
И, пробудясь у входа в Грот,
Как новый день земной встает
Опять увидел он.
Вестбери, 1798. [2]
Роберт Саути.
