Чеков сам удивился, заметив, что заговорил громко и даже поднялся. Он снова тяжело сел на стул, рассмеялся. Никто его смех не поддержал.
— Самое забавное, — быстро заговорил он, обращаясь к своей соседке, невероятно красивой и столь же невероятно юной жене Очень Крупного Бизнесмена, которому было лет семьдесят, — что это свое прозвище я получил, когда никто из нас еще не видел «Звездный путь». В нашей школе, знаете ли, не было телевизора. Этот фильм был легендой, долетевшей из Штатов, транзитом через Британские острова, до нашей милой станции под названием Дехрадун[52].
Потом кто-то раздобыл пару книжек в дешевой бумажной обложке и пустил по кругу, и не только их, а еще, например, неприличный романчик вроде «Леди Ч.»[53]. Начитавшись, мы поначалу дали прозвища почти всем, но пристали они только к двоим. Может быть, потому, что эти двое всегда ходили вместе и здорово подружились, хотя один был на год моложе. Хороший был мальчик. С тех пор мы стали Чеков и Зулу, как Лорел и Харди[54].
— Как любовь и свадьба, — произнесла женщина.
— Прошу прощения?
— Наверняка вы слышали, — сказала она. — Вместе, как молоко и каша. Или, если хотите, как гараж и машина. Обожаю старые песенки. Ля-ля-ля ля-ля что-то-там брат, ты ля-ля без матери ничему не рад.
— Да-да, теперь вспомнил, — сказал Чеков.
3
Через три месяца Зулу позвонил жене.
— Господи, куда ты пропал, я уже думала, что ты умер!
— Биви моя, успокойся, пожалуйста. Выслушай меня внимательно, жена моя, единственная моя любовь.
— Да. О’кей. Я уже успокоилась. Только плохо слышно.
— Позвони Чекову и скажи: состояние красное.
— Ай! Что такое с твоим состоянием?
— Пожалуйста! Состояние красное.
— Да. О’кей. Красное.
— Скажи: клингоны чуют запахи.
— Клингеры чу… запахли? Что это значит?
— Дорогая, пожалуйста.
— Всё, поняла. Записала — и то, и другое, я нашла карандаш.
— Скажи Скотти: пусть по моему сигналу сразу откроет шлюзы и спустит луч.
— Что за чушь! Ты что, даже сейчас не можешь не играть в эту дурацкую игру?
— Биви! Так нужно. Пусть спустит луч.
Чеков все бросил и кинулся к машине. Сначала, как было велено, он провел химчистку: дважды проехал по кольцевой развязке, проскочил на красный свет перекресток, свернул нарочно не туда, остановился, снова двинулся дальше, сделал несколько раз, сколько вышло, правый разворот, поглядывая, нет ли в потоке машин той одной, которая идет за ним следом, и, как Зулу, все время менял ряды. Убедившись, как мог, что за ним чисто, Чеков направился к месту назначенной встречи. «Закрываем Лена Дейтона, — думал он, — и быстренько готовим доклад для Ле Карре»
