Командный пункт управления отрядом размещался на глубине более десяти метров под землей, в зале, где некогда жрецы предков местных латиносов резали глотки вопящим девственницам и жрали их внутренности. По крайней мере о чем-то подобном рассказывал Грэхем, когда возился с подключением оборудования. По большому счету, Шону было наплевать, чем занимались древние латиносы.
Главное, что тут темно и есть постоянный температурный режим, необходимый для компьютеров и климатической установки боевых боксов «Небулы». Последние были размещены в соседнем зале. Лампы дневного света придавали помещению зловещий оттенок, а «образцы» в костюмах вообще выглядели, словно сошедшие с местных каменных барельефов кровожадные божки.
Озноб заставил капитана поежиться, он отхлебнул горячего ароматного кофе, который признавал только без сахара и молока, это отрезвило и заставило сосредоточиться на плане предстоящей акции. В идеале все должно было получиться: «Небула» своим ходом выходит в район водопада, где наиболее часты столкновения с бандитами, гордо именующими себя повстанцами, и уничтожает любую достаточно хорошо вооруженную и многочисленную группу людей. Затем так же быстро возвращается на базу, и все довольны: Пентагону выделяют дополнительные ассигнования, сенаторы добавляют себе очки на предстоящих выборах. Самому Шону хотелось только двух вещей — вернуться домой, подальше от этих кишащих всякой живностью джунглей, и получить наконец полноценную базу для дальнейшей доработки проекта. Ну, может быть, иногда ему еще хотелось, чтобы терзавшие его головные боли ушли насовсем. Однако он уже так привык ко вкусу аспирина на языке, что часто даже ждал, чтобы виски вновь пронзил кинжальный импульс боли…
— «Небула», проверка связи, прием.
Нил застыл в напряженной позе перед рядом из семи мониторов, на шесть из которых выводились сигналы с портативных видеокамер бойцов группы и личная телеметрия каждого из «образцов». Седьмой экран отображал панель управления отрядом и его функциями. Инженер считался лучшим оператором из всех людей Эндерса. На его побледневшем от напряжения лице застыло выражение глубокой сосредоточенности, пустая, не раскуренная сейчас трубка, торчала параллельно столу, стиснутая зубами своего владельца. Экраны один за другим начали гаснуть и загораться снова, по одному слева направо. Одновременно с появлением зеленовато-черной картинки, прореженной рябью статики из динамиков, раскинутых под потолком и сейчас поглощенных мраком, слышались металлические, безжизненные голоса «образцов»:
