— Откуда вы узнали его имя?
— Я записал его на бумажке перед тем, как приступить к операции. Я всегда записываю своих больных. Это привычка.
— Он сам называл вам свою фамилию?
— Да, он находился все время в полном сознании.
— Он больше ничего не говорил вам?
— Я запрещаю больным говорить во время перевязки.
Опять появился Кнюшке и с ним дежурный сержант в поношенном кителе, тщательно заправленном под ремень, и выгоревшей, видавшей виды пилотке. Он сказал, что девушка находится здесь, во дворе, в помещении для арестованных.
— Где вы ее захватили? — опросил Грейвс.
Доктор хотел вмешаться, но Грейвс знаком
удержал его.
— Мы взяли ее у реки, — сказал сержант. — Она в темноте переправилась с той стороны к привязывала лодку. Когда ее схватили, она кусалась, как кошка.
— Этого не может быть, — возразил доктор. — Она разыскивала меня.
— Мы все это выясним. Вы пока можете идти, — сказал Грейвс сержанту. — Я очень прошу вас, фрау, подождать в соседней комнате.
Женщина вышла, сохраняя достоинство.
Наступило молчание.
— Садитесь, — предложил штурмбанфюрер, так как доктор все еще стоял. Он опустил руку в карман и достал портсигар.
— Вы курите? — обратился он к доктору.
— Спасибо, я привык к своим, — хмурясь, ответил врач.
Он потянулся к пачке, достал сигарету и снова положил пачку на стол.
Грейвс уже зажег спичку и дал огня. Они закурили каждый свое.
— Третьему от одной спички не полагается, — сказал Грейвс коменданту. — Плохая примета, — он усмехнулся. — Плохо жить с нами, оккупантами, доктор? Вы почему остались — не успели уйти или рассчитывали на лучшее?
Доктор зажег еще спичку: его сигарета не раскуривалась.
— Мне бы хотелось, чтобы мы вернулись к вопросу, ради которого я сюда пришел. Ведь ваша армия не воюет против детей, не правда ли?
Грейвс промолчал.
— Доктор Тростников не ладил с советской властью: он находился в тюрьме в тридцать седьмом году, — негромко сказал комендант, повернувшись к Грейвсу.
— Это так? — спросил Грейвс. — За что вы сидели в тюрьме? Политика?
— Нет, просто произошла ошибка, — сказал доктор.
— Вам выгоднее сказать, что вы были врагом советов, — заметил Грейвс.
— Я говорю то, что есть на самом деле.
— Гм. И с тех пор вы считаете, что всякий арест происходит только по ошибке? — Грейвс добродушно засмеялся, но вдруг стал серьезен.
— Можно привести сюда дочь доктора? — обратился он к коменданту.
Кнюшке снова вызвал дежурного сержанта и отдал приказ.
В комнате опять воцарилось молчание.
