Он встал и гордо вышел, хлопнув дверью.
Мама стала объяснять.
— У него такое нежное сердце, — сказала она. — Это просто оттого, что у него тоска по родине, а сам он такой большой мужчина.
Фермер ушел, а я побежал со всех ног к моему кузену Мураду.
Он сидел под персиковым деревом, пробуя выправить поврежденное крыло у молодой малиновки, которая не могла летать. Он о чем-то разговаривал с птицей.
— Что случилось? — спросил он.
— Фермер, Джон Байро, — сказал я. — Он пришел к нам в гости. Ему нужна его лошадь. Ты держишь ее целый месяц. Ты должен мне обещать, что не отдашь ее обратно, пока я не выучусь ездить верхом.
— Тебе понадобится целый год, чтобы выучиться.
— А почему бы нам не продержать ее год? Мурад вскочил на ноги.
— Что? — зарычал он. — Ты хочешь, чтобы один из семейства Гарогланянов стал вором? Лошадь нужно вернуть ее законному владельцу.
— А когда?
— Самое большее через полгода, — сказал Мурад.
Он подбросил птицу в воздух. Птичка старалась изо всех сил, раза два чуть было не упала, но вот наконец выровнялась и полетела стрелой.
Каждый день рано поутру в течение двух недель мы с Мурадом выводили коня из сарая на заброшенном винограднике, где мы его прятали, и ездили верхом; и каждый раз, когда наступал мой черед, конь скакал через виноградные кусты и низкорослые деревья, сбрасывал меня и убегал. Все-таки я надеялся со временем выучиться ездить верхом так, как ездил мой кузен.
Однажды утром по пути к заброшенному винограднику мы наткнулись на фермера Джона Байро, который направлялся в город по делам.
— Дай-ка я с ним поговорю, — сказал Мурад. — Я знаю секрет, как обращаться с фермерами.
— Доброе утро, Джон Байро, — сказал кузен Мурад фермеру.
Фермер жадно разглядывал коня.
— Доброе утро, сыночки моих друзей, — сказал он. — Как зовут вашу лошадку?
— «Сердце мое», — сказал кузен Мурад по-армянски.
— Чудесное имя, — сказал Джон Байро, — и лошадка такая — ну, просто прелесть. Я бы поклялся, что эту лошадь увели у меня несколько недель назад. Вы мне позволите взглянуть на ее зубы?
— Сделайте одолжение, — сказал Мурад.
Фермер заглянул лошади в зубы.
— Точка в точку, — сказал он. — Я бы поклялся, что эта лошадь моя, не знай я ваших родителей. Ваше семейство славится честностью, я это отлично знаю. И все же эта лошадь точь-в-точь как моя. Человек подозрительный скорей бы поверил глазам, чем сердцу. До свидания, мои юные друзья.
— До свидания, Джон Байро, — сказал Мурад.
На следующий день рано утром мы отвели коня на виноградник Джона Байро и поставили его в конюшню.
