Мистер Стронгфорт, оказывается, не только не был сердит на меня, но даже снизил плату за обучение. Однако сумма, которая требовалась, все еще превышала мои возможности. Я каждый день продавал газеты, но деньги эти уходили на хлеб и прочую еду. Одно время я вставал по утрам чуть свет и бродил по городу в поисках набитого деньгами бумажника. За неделю таких хождений я нашел пятак и два цента. Мне попалась также дамская сумочка с какой-то вонючей косметикой, но без гроша и с листочком бумаги, на котором было написано неумелой рукой: «Стив Хэртвиг, Вентура-авеню, 3764».
Спустя три дня после второго от мистера Стронгфорта пришло третье послание. Наша переписка становилась односторонней. В самом деле, ведь я совсем ему не писал. Письма мистера Стронгфорта были неотразимы, но без денег отвечать на них было трудно. Скажем прямо, отвечать было нечего.
Первое письмо пришло еще зимой, и тогда-то я и решил стать самым сильным человеком в округе, а в дальнейшем, может быть, и одним из самых сильных людей в мире. У меня были свои собственные идеи, как этого добиться, а кроме того, мне помогали горячая дружба и высокое покровительство мистера Стронгфорта из Нью-Йорка, а дома — таинственная и неистовая опека дяди Гико.
Письма от мистера Стронгфорта продолжали приходить каждые два-три дня всю зиму и дальше, весной. Помню, в тот день, когда абрикосы достаточно созрели, чтобы их воровать, я получил от моего друга из Нью-Йорка одно из самых чарующих писем. Это был гимн новой жизни, весенней поре, душевному обновлению, свежим силам, новой решимости и многим другим вещам. Это было поистине превосходное послание, такое же, вероятно, прекрасное, как «Послание римлянам» или кому-нибудь там еще. Оно было проникнуто духом легенды, ощущением величия мироздания, гордым чувством собственной силы, столь присущими библейским временам. В последних строках этого упоительного гимна, с оговорками и извинениями, упоминался презренный вопрос о деньгах. Сумма была уменьшена в несколько раз по сравнению с прежней, а в планах мистера Стронгфорта относительно моего превращения из полного ничтожества в великана устрашающей силы и исключительной привлекательности для женщин появилось нечто новое. По словам мистера Стронгфорта, он намеревался обучить меня «с одного маху» или что-то в этом роде. Во всяком случае, за три доллара он был готов прислать мне все свои секреты в одном конверте, а дальше вся надежда возлагалась на самого меня и на историю.
